Сверкали хрустальные люстры, блестело тяжелое кремлевское золото, но всю торжественность портил Медведев. Да, он приучил нас к тому, что словам своим не хозяин. Но на сей раз он превзошел себя.

Об этом потом много говорили и писали. Будто в своем последнем Послании уходящий президент чуть ли не подрубил под корень всю вертикаль. Будто он возвращает нам выборность губернаторов, заявительную регистрацию партий, обновленные избирательные комиссии, депутатов-одномандатников и многое, многое другое. Все, что нажил В. Путин непосильными трудами последних 12 лет, Медведев в одночасье пускает в распыл.

Даже если бы сидящий в первом ряду Путин не похлопывал ладошками в знак милостивого одобрения, если бы он хмурился и играл желваками, все новации Медведева все равно звучали бы неуместной шуткой. Мыслимо ли, чтобы тень грозила своему хозяину разорением и гибелью? С ума ли сошел Путин, чтобы вкладывать в чужие уста программу своей собственной политической катастрофы?

Разумеется, речь шла о разводке. Путин любит прикидываться. Простачком для американского президента, демократом для немецкого канцлера, милостивым монархом для поволжских погорельцев. А тут он прикинулся самодержцем, который слышит глас любезного народа.

 Но ручки дрожали, и фокус не удался.

То, что Путин в панике, было заметно уже давно из долгой череды его ошибок и просчетов. Он так упорно уклонялся от того, чтобы показываться на люди, что причиною этого мог быть только страх. Лавинное нарастание народных протестов явно застигло его врасплох. Казалось, у него было все: деньги, войска, суд, сила. Но время до выборов тянулось слишком медленно, а протесты улицы нарастали слишком быстро.

В сентябре, когда Медведев, блаженно улыбаясь, бесстыдно сполз с кремлевской кушетки в пользу патрона, победа в первом туре казалась Путину небитой. После гнусных думских выборов она стала сомнительной. После площади Болотной и проспекта Сахарова первый круг ушел в мечты: дай Бог, доползти до тура второго. И облегченно перекреститься, увидев до боли знакомые лица дядюшки Зю или карманного башибузука Жирика.

Но многотысячные митинги и над этой малостью повесили жуткий вопрос. Даже один на один с Зюгановым – кто поручится, что верный Чуров справится с протестными процентами? А если наблюдатели не проспят? Если камеры не сломаются? Если председатели комиссий струхнут? Путин полон решимости не доводить свою судьбу до такой роковой черты. Если исход выборов сомнителен – к черту выборы! Если опросы покажут, что дело идет под откос, то надо жать на тормоза.

Предупредить катастрофу можно будет двояко. Во-первых, отменить выборы 4 марта и отнести их на какое-нибудь далекое потом. Во-вторых, организовать пару взрывов, поджогов, кровавых экстремистских проделок, после чего объявить чрезвычайное положение и перейти к прямому диктаторскому правлению.

В обоих случаях либеральные всхлипы уходящего президента способны сослужить Путину добрую службу. Если законы о свободных партиях, об избранных губернаторах, об общественном телевидении, о прозрачных выборах и прочей чепухе, столь милой бандер-логам, потребуют времени больше или еще больше – отчего не пойти навстречу любезному народу? Пожалуйста, обсудите без суеты. Пожалуйста, примите с соблюдением процедур. Пожалуйста, уговорите Жириновского спеть голосом Хилари. Как только споёт – тут же и соберемся на славные и свободные президентские выборы.

Время позволит Путину спокойно провести перегруппировку сил, ревизию финансов, а также зачистку врагов и друзей. Вослед за пресловутым Сурковым покинет свой пост и ставший притчею во языцех бородатый волшебник. Кого вниз, кого вверх, кого послом в Латвию. Главное, что все останется, как было, и еще шесть, если не двенадцать лет никто не выпустит многочисленные скелеты, ждущие своего часа в огромном кремлевском шкафу.

Этому исходу будут искренне рады партии, элиты, богачи, кинорежиссеры, крупные и мелкие периферийные плуты, мытые морды промеж золотых погон. Беда, однако, в том, что на сей раз Путину противостоит неуловимый противник. До сих пор народ без пастуха был стадом баранов. Обиженный властью, осерчав на неё, он тут же начинал вертеть головою в поисках деятеля, уполномоченного Марксом-Энгельсом. Но вот арабы обошлись без Энгельса, американцы самоучками штурмуют Уолл-Стрит, а на проспекте Сахарова народу все прибывает и прибывает. И всему ФСБ невдомек, кого персонально хватать и тащить, чтобы положить конец этому безобразию.

И Болотная, и Сахарова – это, конечно, уже безобразие, но еще не беспредел. Потому что «Путин» они уже кричат, а «революция» произносить стесняются. Или даже отказываются наотрез.

Это хорошо. Даже замечательно, что в сознании россиян прочно засела мысль, будто Россия надолго вперед перевыполнила план по революциям. Изо всех многочисленных документов, статей и заявлений, изобильно хлынувших на бумагу и в эфир за последние дни, только в блоге А. Илларионова, и то как-то отстраненно, прозвучало это, по нынешним нравам, бранное слово.

Андрей Николаевич Илларионов уже давно почитается многими благоразумными россиянами как человек умный, смелый и широко образованный. Однако «Декабрьскими тезисами» он показал новую, и выдающуюся, грань своего таланта. Это талант революционера – только не времен «Авроры» и буденновских усов, а эпохи интернета и народной нравственности, пробивающей себе путь сквозь толпу случайных подполковников.

Будь я Путиным, я бы посидел над «Декабрьскими тезисами» с карандашом в руке, не откладывая в долгий ящик. Но мы с вами – не Путины, отчего и до ящика не донесем. Мы проработаем это во всех смыслах выдающееся произведение уже в ближайшем номере.