Статья Ядвиги Хмелевской с критикой опыта «круглого стола» в Польше ярко представляет позицию тех людей из «Солидарности», которые восприняли компромисс с действовавшей властью как предательство идеалов. В числе этих людей оказалось немало «знаковых» фигур борьбы с коммунизмом – например, один из лидеров «Солидарности» Анджей Гвязда и харизматичный рабочий лидер Анна Валентынович, трагически погибшая вместе с Лехом Качиньским во время катастрофы президентского самолета над Смоленском.
Противниками «круглого стола» были честные и искренние люди. Для них было нравственно немыслимо оказаться за одним столом с коммунистическими руководителями, причастными к нарушению прав человека, а то и руководившими репрессивными органами. Священник Ежи Попелушко, убитый спецслужбистами и недавно причисленный Католической церковью к лику блаженных, был только одним человеком из немалого списка жертв режима. Судьбы еще большего числа людей были искалечены годами преследований, принимавших разные формы – от тюремного заключения до запретов на профессию.
Любой компромисс с репрессивным режимом уязвим с моральной точки зрения, и его сторонники неизбежно подвергаются критике со стороны ригористично настроенной части оппозиции. Ее представителям трудно видеть своих противников не на скамье подсудимых, а в кабинетах директоров банков и владельцев фирм, парламентских офисах, а то и в министерских кабинетах, и в президентском дворце. Это актуально не только для Польши. В Испании «пакт Монклоа», ставший классическим примером успешного политического компромисса, и сейчас подвергается резкой критике со стороны многих сторонников левой идеи, считающих, что он позволил франкистам уйти от ответственности. Сейчас в Испании судят знаменитого судью Бальтасара Гарсона, который, в нарушение национального законодательства, начал расследовать преступления, совершенные при Франко против его политических противников. Он апеллирует к международному праву, и Международный уголовный суд в Гааге взял его на работу в качестве советника. В самой Испании проходили многотысячные демонстрации левых сил, выступающих за фактический пересмотр компромисса 70-х годов. В то же время за пределами Испании опыт «пакта Монклоа» по-прежнему считается важным и заслуживающим внимания. Этого же мнения придерживаются и многие испанцы.
И все же. Именно компромиссы позволили странам, в которых они состоялись, пройти переходный период без трагических потрясений. Давайте спокойно рассмотрим результаты политического компромисса 1989 года в Польше. Политические условия, зафиксированные в компромиссном соглашении, были выполнены. Страна быстро и бескровно перешла от тоталитаризма к демократии. Если первые парламентские выборы после «круглого стола» были частично свободными, но все последующие проходили в условиях полноценной конкурентной демократии. В Польше существуют нормальная многопартийная система, политический и идеологический плюрализм, рыночная экономика и гарантии прав собственности. Страна является членом Европейского союза и НАТО, бывший премьер Польши Ежи Бузек избирался председателем Европейского парламента. Польский пример мирного отказа от социализма стал образцом для ряда стран, подтолкнув «бархатные революции» в Чехословакии и ГДР. После того как в Польше премьером стал католик Тадеуш Мазовецкий, и Советский Союз не ввел в страну войска, уже сложно было объяснить, почему в соседних странах у власти должны оставаться догматичные коммунисты. В Болгарии был проведен диалог между властью и оппозицией, приведший к демонтажу коммунистического режима.
Много это или мало? Для ригористов – мало, потому что генерал Ярузельский не сидит в тюрьме, хотя и находился долгое время под следствием и судом (процесс не был завершен из-за плохого состояния здоровья 87-летнего человека). Или потому что в стране не создана идеальная экономическая система (а где она есть?). Но честные и искренние сторонники оппозиционной ортодоксии в этом отношении напоминают столь же честных и искренних революционеров, намеревавшихся очистить мир от скверны старого режима. Своих оппонентов в среде оппозиции они называют в лучшем случае «послушными оппортунистами» (для справки – это относится к Яцеку Куроню, Брониславу Геремеку, Адаму Михнику) и подозревают в сотрудничестве с коммунистическими спецслужбами. Когда президент Бронислав Коморовский решил вручить Михнику высшую награду Польши – орден Белого орла – то Гвязда и еще двое членов капитула этого ордена демонстративно ушли в отставку.
Долгие годы «ортодоксы» обвиняют Леха Валенсу в том, что он был агентом госбезопасности. Серьезных доказательств нет, но есть основания полагать, что обвинения в адрес Валенсы – это старая провокация спецслужб, на которую охотно купились «ортодоксы» (по аналогии с кампанией, которую КГБ развернуло против Александра Солженицына). Занятно, что польские спецслужбы в рамках еще одной кампании по дискредитации упрекали профессора Геремека в том, что в 50-е годы он был убежденным коммунистом – тогда ему было 20-25 лет. И аналогичные обвинения (вкупе с подозрениями в сотрудничестве с органами госбезопасности) звучали из уст «ортодоксов», не признающих за людьми право на эволюцию взглядов. Непримиримые крайности иногда сходятся.
Неудивительно, что г-жа Хмелевская столь высоко оценивает президентство Качиньского, при котором Польшу чуть было не захлестнула мутная волна «разборок» и взаимных обвинений, которой демонстративно противостоял Геремек, публично отказавшийся в очередной раз подавать унизительную декларацию о том, что он не был агентом. Европейское сообщество встало на сторону Геремека, создавшего прецедент, который способствовал остановке люстрационной кампании, признанной судом неконституционной. Формулировка «когда Лех Качиньский хотел порвать с договоренностями «круглого стола», случилась катастрофа под Смоленском» свидетельствует лишь о конспирологичности сознания. К моменту своей гибели польский президент завершал срок своих полномочий без реальных шансов быть переизбранным на второй срок (популярность Ярослава Качиньского выросла только после трагической смерти его брата).
«Ортодоксов» можно лично уважать – за принципиальность и стойкость в отстаивании собственных убеждений. Но их путь является тупиковым – в отличие от пути разумных компромиссов, который не стоит путать с сервильностью.

P.S. Когда этот текст был уже написан, я еще не ознакомился с комментарием Алексея Памятных на сайте «Эха Москвы». В нем содержится интересная информация о позиции польских судебных инстанций и Института национальной памяти по поводу обвинений в адрес Леха Валенсы. Разумеется, они не убедят «ортодоксов», но могут быть полезны читателям, которые хотят разобраться в подробностях современной польской истории.

Автор — первый вице-президент Центра политических технологий

Фотография - ЕЖ