В путинской России Сечин – особый человек.

Как Молотов в сталинском СССР.

Сечин сочетает управленческую эффективность (выделяющуюся, по крайней мере, на фоне остальных приближенных президента) с разумной добросовестностью и абсолютной преданностью.

Второго такого у Путина нет, как у обычного человека нет второй правой руки.

Поэтому назначение Сечина было индикатором: Путин мог поставить его только на главное для себя дело.

На самое главное, на абсолютный приоритет.

Я ждал назначения его секретарем обновленного Совбеза, превращенного в аналог Политбюро (как Совбез, собственно, и задумывался при Ельцине).

Я ошибся: правительство, пусть даже и накрытое на вице-премьерском уровне крышкой либерального клана (который дал Путину подлинный бой в процессе его формирования, в том числе и на улицах), не воспринимается президентом как что-то политически серьезное, а делиться властью он пока не готов даже с самым близким окружением.

Назначение Сечина председателем правления «Роснефти» поначалу обескуражило: неужели для этих людей действительно нет ничего важнее нефти, то есть просто денег? Неужели правы авторы местечково ограниченной концепции «обналичивания власти»?

Однако «Роснефть» сегодня для путина – это не нефть.

И не деньги.

Это золотой ключик к выживанию – и не только политическому, но и физическому.

Большая ошибка думать, что «Роснефть» прежде всего добывает нефть.

Или хотя бы «пилит» ее.

«Роснефть» ведет переговоры – и вполне успешные – о создании совместного бизнеса с ExxonMobil (и вряд ли ей одной). И бизнес в этих переговорах важен для глобальной корпорации: для российской стороны он просто фигура речи, а главное значение этих переговоров – ползучая легализация на Западе.

Совместный бизнес «Роснефти» с одной из ключевых глобальных корпораций будет означать признание «Роснефти» в качестве честной, добросовестной и эффективной компании, соответствующей всем достаточно жестким формальным стандартам глобального западного бизнеса.

Прежде всего это будет означать признание Западом (причем на уровне глобального бизнеса, а не подконтрольных ему правительств) полной законности уничтожения ЮКОСа: его активы забрала «Роснефть», а с грабителями и тем паче мародерами джентльмены дела иметь не могут.

А раз имеют – значит, они не грабители и не мародеры.

И важнейшая для глобального бизнеса (которому чистосердечно плевать на «дорогих россиян», «демократию» и «права человека» даже в большей степени, чем членам кооператива «Озеро») претензия к путину и его окружению снимается Западом – просто потому, что он сумел стать «полезным партнером».

И решает эту задачу Сечин.

Назначение Сечина означает: главное для Путина – «прописка» в глобальном управляющем классе, превращение себя в нужного этому классу человека. Нельзя не согласиться: это единственный для него путь избежать судьбы Каддафи и Мубарека, не занимаясь развитием страны и сохраняя нынешнюю модель живущего за счет разграбления советского наследства коррупционного государства (и, соответственно, не ссорясь ни с Западом и Китаем, ни со своими друзьями).

Конечно, он все равно обрушит страну в системный кризис – ибо эта модель выработала свой ресурс еще в прошлом году, на что мы многократно указывали.

Но он сделает это без страха за свою жизнь, с по-горбачевски незыблемой верой в своих западных партнеров.

Вот за что будет заплачено российской нефтью – и не только ею.

Автор – директор Института проблем глобализации, д.э.н.

Фотография РИА Новости