Выступление Владимира Путина на экономическом форуме в Санкт-Петербурге стало очередным доказательством того, что российский президент живет в какой-то своей реальности, все меньше пересекающейся с действительностью.

Речь, более чем на половину посвященная «международному положению» и ответственности, которую несут «глобальные лидеры» перед своими и чужими народами, не содержала ни одной свежей мысли, ни одного тезиса, который не был бы уже озвучен на предыдущих форумах. Проблема лишь в том, что слова об усилении роли, которую должна играть Россия в мировой экономике, могли восприниматься серьезно летом 2008 года, а сегодня — это пустое сотрясение воздуха. Хорошо еще, что Путин не стал муссировать одну из своих излюбленных предкризисных тем — превращение рубля в мировую резервную валюту. Сегодня, после того как российские власти доказали свою несостоятельность в борьбе с кризисом и поставили российскую экономику в абсолютную зависимость от действий других «глобальных лидеров», мнение российского президента о том, что должны и чего не должны делать в США и Европе, едва ли кому-то интересно.

Единственное, что хотелось услышать в речи Путина — ответ на вопрос, что будет с российской экономикой в случае, если падение нефтяных цен примет затяжной характер. Причем ответы нужны конкретные: будет ли правительство сокращать государственные расходы, и если да, то какие статьи расходов первыми пойдут «под нож». Каким будет курс доллара при 60 долларах за баррель. Когда конкретно будут проданы госпакеты предприятий, включенных в список приватизации, и на что будут потрачены деньги, которые получат от продажи этих пакетов. Пойдут ли они на финансирование текущих расходов бюджета или правительство отложит их в Фонд национального благосостояния, обеспечивающий стабильность пенсионной системы. Что, в конце концов, будет с самой пенсионной системой, которая с каждым годом становится все более непосильным для бюджета бременем.

Однако вместо этих действительно важных тем Путин произнес набор стандартных фраз, из которых за последние годы окончательно было выхолощено хоть какое-то содержание. «Госкапитализм — это не наша цель», — утверждает президент страны, в которой госсектор в последние 4 года неуклонно рос, вытесняя частный бизнес из экономики. Планы приватизации постоянно корректируются и откладываются. Например, пакет «Сбербанка» планировалось продать еще в прошлом году, но правительство сочло рыночную цену недостаточной. Сейчас капитализация российских госкомпаний опустилась еще ниже, и надежд на скорое восстановление немного. А это значит, что и приватизация в очередной раз будет отложена.

Или вот еще одна, более пространная цитата из президентской речи: «Мы в России разработали целую программу масштабных преобразований, она получила широкую общественную поддержку. Ее реализацию считаю главной задачей на посту президента РФ. Каковы наши цели: это закрепление имеющихся у России естественных конкурентных преимуществ, развитие новых возможностей в глобальной экономике, это стабильное развитие страны, это эффективное государство на службе человека и общества, правоохранительная и судебная системы, пользующиеся безусловным доверием граждан». Этот пассаж для тех, кто жил в России последние полгода, прозвучал откровенным издевательством, особенно последняя фраза о «безусловном доверии» граждан к правоохранительной и судебной системе страны.

Впрочем, главное противоречие, заставляющее сделать вывод о не совсем адекватном восприятии реальности российским президентом, заключается в том, что говорит и действует он так, будто у него есть, как минимум, несколько лет стабильности, чтобы подготовиться к кризису, провести необходимые институциональные реформы, модернизировать экономику, что бы под этим расплывчатым термином ни подразумевалось. Однако не исключено, что кризис уже начался, и отрыв от реальности российского руководства может слишком дорого обойтись стране.

Фотография РИА Новости