Мэр Парижа Бертран Деланоэ издал официальное коммюнике с уничижительной критикой проекта русского духовного центра на берегах Сены, разрешения на строительство которого российские власти добиваются у Префектуры полиции Парижа. Префектура полиции Парижа — ведомство, подчиненное непосредственно Министерству внутренних дел Франции. Оно рассматривает запросы о выдаче разрешений на строительство, подаваемые государственными и другими публичными органами. В таких случаях мэрия Парижа обладает лишь консультативным голосом.

Мэр Парижа назвал проект «посредственным» с архитектурной точки зрения и «сделанным на скорую руку». Он также заявил, что «архитектура дешевой стилизации» будущей церкви «подчеркивает показной характер, который совершенно неприемлем для места, входящего в список объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО». Реакция парижского градоначальника не сюрприз для российских властей. Подобная критика высказывалась представителями мэрии еще в ходе конкурса, по итогам которого выбор пал на обсуждаемый проект, как признал пресс-секретарь управления делами президента РФ Виктор Хреков в заявлении РИА Новости.

Мэр располагает лишь консультативным голосом при выдаче разрешения на строительство, но мнением градоначальника столицы Франции, выбранного на должность самими жителями, не так легко пренебречь. Нельзя не учитывать и близость президентских выборов, которые состоятся 22 апреля этого года, и то, что среди кандидатов, по опросам, продолжает лидировать соперник Никола Саркози, сопартиец Деланоэ Франсуа Оланд. В глазах многих избирателей проект духовного центра выглядит как личная инициатива Никола Саркози, и потому в резком выступлении Деланоэ можно усмотреть косвенную критику уступчивости президента по отношению к Кремлю. Наконец, Деланоэ выдвинул в пользу своей позиции еще один сильный аргумент: берега Сены, на которых должен быть воздвигнут русский центр, внесены в список объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО и, следовательно, охраняются на международном уровне. Поэтому, думается, можно ожидать отсрочки в осуществлении проекта.

Российская сторона намерена продвигать его в ускоренных темпах: 10 февраля посол Российской Федерации в Париже Александр Орлов заявил в интервью агентству «Вести», что разрешение на строительство желательно получить в мае, а церемония закладки первого камня может состояться в пятницу 5 октября, ближе к годовщине закладки 7 октября 1896 года первого камня при строительстве моста Александра III. Теперь не исключено, что чиновникам придется повременить. Спешка и сиюминутные решения мало соответствует столь значительному в символическом плане делу, коль скоро зданию суждено стать чуть ли не новым символом франко-российской дружбы.

Надо сказать, что архитектурный проект православного собора в Париже у многих не вызвал восторга. Критика в его адрес слышалась и со стороны россиян, например, лондонского издания «Русская мысль», обыкновенно лояльного Кремлю, а также от отдельных местных прихожан. Впрочем, едва ли кто-нибудь будет считаться с мнением последних. Как известно, Корсунская епархия является не полноправной, а титульной епархией, все решения по поводу которой вплоть до малейшего назначения принимаются исключительно в Москве, ранее Отделом внешних церковных связей, а в последнее время особым Управлением Московской патриархии по зарубежным учреждениям, возглавляемым архиепископом Марком Егорьевским. Соответственно, епископ Корсунский Нестор хоть и состоял в жюри конкурса и принимал участие в голосовании, ни разу не высказал своей позиции по этому важному для местной православной общины вопросу.

Тем не менее возможная отсрочка может стать благоприятным поводом для более широкого обсуждения проекта. Дело в том, что наряду с вызывающей у некоторых сомнения архитектурной и эстетической состоятельностью проекта — и независимо от него — остро стоит никогда публично не обсуждавшийся вопрос о целесообразности и разумности самого построения кафедрального храма, семинарии и русского «духовного центра» на берегах Сены. Зачем государству воздвигать в этом месте столь неординарный комплекс, который обойдется российским налогоплательщикам в сумму около 100 миллионов евро (60 миллионов за земельный участок и около 40 миллионов на постройку здания)? Можно было бы понять решение российского государства построить здесь российский культурный центр, который стал бы витриной культурной и, почему нет, при случае и духовной, жизни многонациональной и многоконфессиональной страны в самых разных ее отраслях. Несколько лет тому назад так поступила Япония, воздвигнув на берегах Сены культурный центр, где проходят многочисленные мероприятия и который пользуется неизменным успехом у парижан. Почему России не последовать этому примеру? К тому же столь бойкое место, одна из точек притяжения туристов, кажется малопригодным для православной семинарии и «духовного центра», что бы ни понимать под этим словом. Духовность плохо сочетается с «показухой» и не слишком нуждается в витринах.

Как и Франция, Россия светская страна, где церковь отделена по Конституции от государства. Однако даже политика Российской империи, несмотря на отсутствие отделения церкви от государства, носила гораздо более светский характер, чем политика сегодняшнего российского правительства. Французам трудно понять постоянное вмешательство российского государства в церковную жизнь православных. В Ницце до революции земля под собор, принадлежавшая императорской фамилии, была передана церкви на правах долгосрочной аренды. Сегодняшняя Администрация президента при передаче ниццкого собора в пользование Московской патриархии оставила его на своем балансе. Также и российский духовный центр в Париже будет тесно связан с российскими государственными ведомствами. Нельзя без тревоги наблюдать за тем, как центр тяжести русского православия во Франции постепенно смещается в сторону российского посольства.

Администрация президента в лице г-на Хрекова и пресс-служба патриарха в лице протоиерея Владимира Вигилянского дружно поспешили отмахнуться от критики Деланоэ. Думаю, наоборот, и церкви и государству стоило бы прислушаться к мнению как внешних, так и своих, и попытаться исправить дело, пока не поздно.