Европа и Рамзан
Чечня готовится к парламентским выборам, которые состоятся осенью нынешнего года. Кремль хотел бы сделать эти выборы «витринными», то есть образцово-показательными – для Европы, где с крайним скептицизмом восприняли все три предыдущих чеченских голосования: референдум и выборы Кадырова-старшего и Алханова. Запад не привык одобрять народное волеизъявление с заранее предсказуемым результатом. Зато на парламентских выборах можно позволить и некоторую непредсказуемость – разумеется, в управляемых рамках. Например, допустить к реальному участию в выборах политиков, которым не разрешили претендовать на пост президента, а также их ставленников, которые могли бы претендовать на депутатские мандаты. А то и дать возможномть участвовать в выборах тщательно проверенным бывшим сепаратистам, поклявшимся в неукоснительном соблюдении российских законов. Европа в этом случае может быть довольна, посчитав такие выборы первым шагом на пути Чечни к демократии. Европейцы в последнее время вроде были не слишком требовательны в чеченском вопросе: – времена неуступчивого лорда Джадда прошли.
Рамзан Кадыров не заинтересован в подобного рода играх. Да, чеченский парламент слаб, что изначально было заложено в конституции Кадырова-старшего. Но, во-первых, при поддержке федеральной власти его роль можно укрепить. А во-вторых, получение официального статуса его противниками может создать плацдарм для борьбы за власть в дальнейшем. Отсюда и ряд событий последнего времени. Бислан Гантамиров, мечтавший с помощью парламентских выборов вернуться в чеченскую политику, получил по полной программе: его обвинили в связях с боевиками, а заодно в хищении четырех автомобилей, находившихся на балансе чеченского Минпечати, которое он некогда возглавлял.
Понятно, что первое обвинение выдвинуто специально для Кремля, который болезненно относится к любым намекам на то, что какой-либо политик является скрытым сепаратистом – тем более Гантамиров, который при Дудаеве из экс-старшины милиции превратился в мэра Грозного. Второе же обвинение может стать предметом конкретного разбирательства со стороны прокуратуры, тем более что Гантамиров уже оказывался за решеткой, когда был признан виновным в хищениях. А заодно у гантамировского брата правоохранители забрали несколько автоматов, пулемет и гранатомет. По чеченским понятиям это средних размеров арсенал для человека, тесно связанного с силовыми структурами, – но именно в этом случае изъятие было демонстративным.
Акции против Гантамирова – предупреждение другим политикам и бизнесменам (Малику Сайдуллаеву, Руслану Хасбулатову и прочим), которые, возможно, хотели бы попробовать сыграть в игру под названием «выборы в чеченский парламент». С весьма специфической подготовкой к выборам связана и замена чеченского муфтия. Разница только в том, что если Гантамиров – политик, то муфтий и его подчиненные способны оказать серьезную моральную поддержку любому кандидату, причем совсем не обязательно рамзановцу. Теперь муфтий Ахмад Шамаев вынужден подать в отставку, а на его месте оказался Султан Мирзаев, издавна и тесно связанный с семейством Кадыровых. По протекции Ахмада Кадырова Аслан Масхадов назначил его на пост главного шариатского судьи Ичкерии. По кадыровской же инициативе Мирзаев два года назад стал заместителем Шамаева.
Мирзаев уже объявил о предстоящей масштабной чистке в рядах республиканского духовенства – как раз к выборам. Если раньше от имамов требовали поддержки пророссийского курса в целом и отмежевания от ваххабитов, то теперь, похоже, требования выросли. Если Шамаев, несмотря на полную политическую лояльность, все же заступался за жертв бессудных арестов, то сейчас этого ожидать вряд ли приходится. Равно как и поддержки имамами кандидатов, которые по тем или иным причинам не будут устраивать Рамзана.
Понятно, что такая подготовка к выборам вряд ли понравится Европе. В связи с этим возникает закономерный вопрос, кто Кремлю важнее – Европа или Рамзан. Европа надоедает, постоянно взывая к демократическим ценностям и видя в России ученика, который все хуже отвечает на экзаменах. Рамзан с нравоучениями не лезет, а то, что его отряды больше напоминают ватагу, с которой опасно связываться не только чужим, но и вроде бы своим, – это досадные мелочи, оправдываемые сложностью обстановки. Европа не способна поймать Шамиля Басаева, а Рамзан неоднократно это обещал – правда, пока не получается, но вдруг удастся. Европа же если и пошлет кого-то в Чечню, то не бойцов, а наблюдателей на выборах и распределителей гуманитарной помощи (разумеется, при наличии гарантий безопасности). А у Рамзана под ружьем несколько тысяч бойцов, многие из которых служили Дудаеву и Масхадову, а теперь используют накопленный опыт в борьбе с бывшими соратниками. И притом совсем неясно, как они поведут себя, если тронешь их шефа, – не уйдут ли в горы, благо не впервой.
Рамзан выполняет, по сути дела, важнейшую политическую функцию: именно благодаря его усилиям нынешние события в Чечне находятся вне сферы общественного внимания (исключая немногочисленных правозащитников). Не будь Рамзана, в Чечню пришлось бы посылать призывников, а потери в их рядах привели бы к росту общественного протеста. Теперь же одни чеченцы убивают других, и общество вспоминает о Чечне лишь после очередных крупных терактов за пределами республики. В этом основный смысл так называемой «чеченизации» конфликта, получившей свое имя по аналогии с «вьетнамизацией», которую американцы проводили во время войны 60-70-х годов.
Похоже, что Европа все правильно поняла. Не случайно сопредседатель политкомиссии ПАСЕ Андреас Гросс заявил, что положение в республике за последние пять лет лишь ухудшилось. Гросс не Джадд, а скорее типичный европейский «реалист», для которого ичкерийцы – это обычные сепаратисты, а не борцы за свободу. Не случайно, что он так и не смог найти языка с главным ичкерийским эмиссаром Умаром Ханбиевым, обвиняющим его в излишней уступчивости по отношению к российской стороне. Теперь уже и полностью уверенный в себе Рамзан поучает Гросса, рекомендуя тому подумать над своим выступлением, трезво все оценить и принести извинения за оскорбления, нанесенные, оказывается, практически всему населению Чечни. Так что Европа может сколь угодно долго и часто предлагать свои рецепты – они в рамзановской Чечне не востребованы.
Автор – заместитель генерального директора Центра политических технологий
