Под предлогом защиты детей в России создается механизм полноценной интернет-цензуры в национальном масштабе. Механизм, создаваемый по китайскому образцу и на основе самых современных технологий, позволит спецслужбам решить проблему неподконтрольных пока еще социальных сетей.

11 июля Государственная дума одобрила сразу во втором и третьем чтении поправки в законы «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию», «Об информации», «О связи» и Кодекс об административных правонарушениях.

Главное ноу-хау законопроекта — с 1 ноября 2012 года в России появится единый реестр сайтов и страниц, которые подлежат блокированию («Единый реестр доменных имен, указателей страниц сайтов в сети "Интернет" и сетевых адресов, позволяющих идентифицировать сайты в сети "Интернет", содержащие информацию, распространение которой в Российской Федерации запрещено»). Впервые Кремль получит в свое распоряжение технологическую возможность блокирования доступа к интернет-ресурсам в национальном масштабе.

Принципиально российские власти согласились с допустимостью таких методов интернет-цензуры еще в 2007 году, когда областные и городские прокуратуры в обеспечение решений региональных судов стали требовать от провайдеров блокировать доступ к запрещенным сайтам. Но до настоящего времени эта деятельность носила несистемный характер: сайты, блокированные в одном регионе, были вполне доступны в другом.

Реестр, составлением которого займется специальная федеральная структура, эту проблему устранит.

За образец, видимо, будет взята система блокирования счетов экстремистов Росфинмониторингом. Генпрокуратура, Минюст, Следственный комитет и МИД подают в Росфинмониторинг свои данные, а тот на их основе составляет и регулярно обновляет «Перечень организаций и физическихлиц, в отношении которых имеются сведения об их причастности к экстремистской деятельности или терроризму». Потом перечень рассылается по всем организациям, имеющим дело с денежными операциями и операциями с имуществом, кроме того, черный список также доступен для скачивания (под паролем) с сайта Росфинмониторинга. В свою очередь, в банках специалисты, ответственные за внутренний контроль, обязаны проверять, не числятся ли их клиенты в черном списке. Если да, то они должны в течение дня предоставить данные о таком клиенте и его операциях в Росфинмониторинг, и операция такого клиента может быть приостановлена.

Тот же принцип установлен для Реестра запрещенных сетевых ресурсов: в течение суток с момента включения в него сетевого адреса оператор связи обязан блокировать к нему доступ.

После «арабской весны» Кремль серьезно задумался о создании инструментов, способных предотвратить «враждебную деятельность» в Рунете. Проблема обсуждалась с лета 2011 года на уровне глав государств—членов ОДКБ, и на уровне генеральных прокуроров, и на уровне спецслужб.

Рост политического активизма в России и роль социальных сетей в мобилизации протестующих лишь усилили эту паранойю, но силовики никак не могли придумать эффективной стратегии противодействия.

В марте мы с Ириной Бороган писали, что силовики начали формулировать свою стратегию в блогосфере и социальных сетях сразу после «Арабской весны», но так и не успели ничего придумать до начала декабрьских протестов. Привыкнув противостоять традиционным угрозам, они растерялись, натолкнувшись на отсутствие единого центра организации протестной деятельности в соцсетях. Наши источники в спецслужбах тогда прямо говорили, что они беспомощны перед социальными сетями, особенно базирующимися за пределами страны Facebook и Twitter («И что нам делать, если Кавказцентр откроет свою страницу в Facebook?» — риторически спрашивали тогда силовики).

27 марта этот провал косвенно признал и первый заместитель директора ФСБ Сергей Смирнов. Выступая на заседании РАТС ШОС в Ташкенте, Смирнов заявил, ссылаясь на пример «арабской весны»: «Это новые технологии, которые используют западные спецслужбы для создания и поддержания постоянного напряжения в обществах. И цели серьезные — вплоть до свержения политического режима, который существует или существовал в этих странах… Наши выборы, особенно выборы президента РФ и предвыборная ситуация, показали, какие возможности здесь открываются с точки зрения блогосферы». Смирнов заявил, что необходимо разработать меры, которые позволили бы адекватно реагировать на применение таких технологий, прямо признав, что «они еще не выработаны».

Видимо, Реестр запрещенных сайтов относится к мерам, которые смогли разработать за прошедшие с марта месяцы.

Реестр якобы создается для защиты детей от порнографии, но с самого начала было понятно, что охрана детских интересов является не более чем предлогом. Кроме ссылок на детскую порнографию и педофилиюв тексте законопроекта есть пункт, гласящий, что Реестр будет формироваться в том числе и на основании решений судов о запрете сайтов. Эти решения выносятся в настоящее время в основном в отношении радикальных сайтов и сайтов оппозиции, обвиненных в экстремизме. Этот пункт — явная попытка придать системный характер нескоординированным действиям провинциальных прокуратур с целью блокировать в своих регионах запрещенные сайты. Теперь за то, чтобы сайты в течение суток оказались недоступны на территории всей страны, будет отвечать специальная государственная структура.

Между тем, система фильтрации в национальных масштабах будет обеспечена не только ведомственной, но и технологической поддержкой.

Согласно тексту законопроекта, Реестр будет содержать не только доменные имена и сетевые адреса, но и указатели отдельных страниц. Для блокирования страниц операторам придется закупить (видимо, за свой счет) дорогостоящее оборудование, способное осуществлять DPI (deep packet inspection—углубленную проверку пакетов данных).Технологически это оборудование позволяет провайдеру разделять трафик на отдельные потоки, выделяя аудио-, видеоконтент, изображения, спам и т.п. Установив такое оборудование, провайдер сможет не только блокировать запросы на определенные адреса и с определенных адресов, но и отключать отдельные сервисы — например, полностью запретить интернет-телефонию, то есть Skype.

Кроме того, DPI позволяет решить проблему с Facebook, на которую так жаловались сотрудники российских спецслужб. Например, так, как это делает Узбекистан, спецслужбы которого обязывают местных провайдеров подменять адреса страниц дискуссионных групп в социальных сетях другими адресами, пользуясь DPI.

Однажды созданная, эта всероссийская система фильтрации интернет-трафика всегда будет под рукой, всегда готовая для использования против тех, кто вызовет опасения властей. До последнего времени главным препятствием для российских силовиков в Интернете была их технологическая отсталость: УФСБ по Санкт-Петербургу могло в лучшем случае отправить по факсу письмо создателю социальной сети Павлу Дурову с требованием закрыть протестные группы в «ВКонтакте», использовав технологию ХХ века. С появлением Реестра и неизбежным внедрением технологий DPI российские силовики окажутся сразу же в передовом отряде стран, внедряющих интернет-цензуру: оборудование DPI счастливы предложить ведущие телекоммуникционные производители мира (включая китайский Huawei, американскую компанию CISCO, канадскую Sandvine или израильскую Narus, ныне принадлежащей Boeing), и оно уже используется в Пакистане, Китае, Иране и на Ближнем Востоке. По данным Infonetics Research, мировой рынок продуктов DPI уже составляет 470 миллионов долларов в год, и прогнозируемый рост к 2016 году – два миллиарда долларов. Государственная дума позаботилась о том, чтобы доля России на этом рынке оказалась достаточно серьезной.

Фотография РИА Новости