Политическая реакция, утверждают отечественные словари, это «движение общества в консервативном направлении», «сохранение и укрепление существующих порядков», «подавление революционных или оппозиционных сил», «сопротивление отдельных социальных групп и партий социальному прогрессу».

Классическими примерами реакции считаются реставрации династий Стюартов в Англии и Бурбонов во Франции. В Германии разгул реакции последовал после революции 1848-1849 годов. В России вспоминается «мрачное семилетие» эпохи правления НиколаяI, чей цензурный устав современники прозвали «чугунным», и, конечно, «третьеиюньский переворот» 1907 года, ограничивший только что отвоеванные первой русской революцией политические свободы.

То, что происходит в нашей стране сейчас, а именно поспешное принятие Государственной думой массы охранительных законов, тоже реакция. Пусть и слегка модернизированная, образцаXXIвека, однако самая настоящая — из учебников истории. Пока мы видим лишь начало процесса, но и оно впечатляет.

Нет сомнений, что группа Путина испугалась зимних протестов. Испугалась как группа узурпаторов власти, эту власть желающая любой ценой удержать. Поняв, что запахло жареным, первое, что сделали узурпаторы, это постарались выиграть время. Для этого они создали иллюзию диалога с обществом, пригласив часть лидеров оппозиции в Думу и к президенту и продемонстрировав это на Первом канале. Рассерженный горожанин, посмотрев по ящику посиделки у Медведева, должен был успокоиться и поверить, что теперь-то власть будет к его мнению прислушиваться.

Многие поверили, хотя и не все. Для того чтобы убедить остальных, власть предложила обществу политическую реформу. Сама. Упрощение регистрации партий, выборность губернаторов… все эти новшества, понимали в Кремле, звучат дивной музыкой в ушах протестующих. Пока общество разберется, поймет, что власть всего лишь меняет способ контроля над политическим пространством, время уйдет. Выиграть время — вот что им было нужно! Для чего? Для подготовки пакета репрессивных законов, с помощью которых Кремль намерен и дальше держать общество в узде.

Я никогда не недооценивал захватившую страну группу Путина. Они кто угодно: консерваторы, охранители, узурпаторы, да, но не раздолбаи — работать на себя умеют. Отследив и зафиксировав за прошедшие бурные месяцы свои слабые места, они подготовили точечные изменения в законодательство, затыкающие именно эти «дыры». При этом приоритет отдавался наиболее опасным для них направлениям.

Сначала взялись за митинги. С помощью штрафов власть надеялась сделать послушной массу граждан. Полюбили ходить на уличные акции? Черт с вами, ходите, но ведите себя ровно, а не то…

Кстати, хоть кто-нибудь догадался, что нововведение это — массовое использование в качестве наказания высоких штрафов — не что иное, как ответ власти на попытки оппозиции ограничить въезд российских чиновников в страны Запада? Помните все эти визиты лидеров ПАРНАСа в ЕС, опять же история со списком Магнитского? Пока часть нашей оппозиции надеется, что внешние центры силы помогут им в их борьбе, лишив российских чиновников возможности посещать рай земной, они, чиновники, УЖЕ лишили такой возможности неблагонадежных граждан. Не заплатившего штраф гражданина просто не выпустят из страны. Симметричный ответ.

Вслед за митингами накинули узду на НКО. Объявление их «иностранными агентами», конечно, шедевр охранительной мысли. Зубатов «отдыхает». Похоже, ассоциация «Голос» попортила власти немало крови. Параллельно с НКО взялись за СМИ. Объявление их «иностранными агентами» отложено на осень, однако закон о клевете приструнит особо ретивых уже сейчас. При этом дезертировать в интернет не удастся — там теперь тоже сплошные заслоны да «черные списки».

Главным же объектом давления есть и будут все-таки люди, самые активные из них. Для политических радикалов в стране давно существует антиэкстремистское законодательство, нацболы знают. Теперь его намерены ужесточить, увеличив сроки с вегетарианских 2-3 лет до пяти. Для остальных (тоже, впрочем, потенциальных радикалов) спешно сочинили закон о волонтерах.

Достанется и предателям из числа «своих» — не в меру активным депутатам Госдумы: двум Гудковым и одному Пономареву. Без сомнения, власть воспринимает их как предателей, тех, кто был милостиво допущен в парламент на условиях стратегической лояльности, но, почуяв новый тренд,вдруг, решил отвязаться. Этих лишат депутатских мандатов уже осенью. А если нет, то обложат со всех сторон так, чтоб пикнуть не смогли. Гудков-старший уже почувствовал на себе железную хватку бывших сослуживцев.

Вообще, наблюдая за законодательными мерами, которые принимает власть в надежде ограничить активность общества, начинаешь понимать кое-что о том, как должен и будет выглядеть протест, борьба в недалеком будущем — в годы реакции.

Во-первых, это должна быть именно борьба, а не ее имитация. В условиях, когда все запрещено, ничего не остается, как сознательно идти на нарушение репрессивных законов. Соблюдать дух гарантирующей права Конституции, а не букву ограничительного закона. Таковой, собственно, и является борьба за свободу собраний в рамках «Стратегии-31». Следует развить этот метод.

Как это может быть на практике? Пример уже подали некоторые НКО, отказавшиеся от иностранных денег, а значит, и от регистрации в качестве «иностранного агента». Хорошо бы еще отказаться и от правительственных субсидий, иначе как защищать граждан от произвола государства на деньги этого самого государства? Придется сократить часть программ? Ну и пусть, зато их репутация станет железобетонной. То же можно посоветовать и СМИ.

Граждане же оказались в более сложной ситуации. Ясно уже, что практически за любую политическую активность российские суды будут приговаривать их к огромным штрафам в десятки, а то и сотни тысяч рублей (недавно двум нацболам во Владивостоке присудили 150 и 350 тысяч). Даже если верить, что в массовых митингах принимает участие в основном обеспеченный средний класс, вряд ли он готов платить за это такую цену. Опять же запрет на выезд заграницу! Что-то мне подсказывает, что не многие готовы от этого отказаться. Плюс давление семьи: семейный бюджет, потраченный на выплату штрафов, а то и визиты судебных приставов и опись имущества не способствуют семейному счастью…

Очевидно, что в новых условиях реакции успешно оказывать сопротивление власти смогут в первую очередь подвижники, бессребреники, те, у кого ничего нет и кому в прямом смысле нечего терять. Люди идеи. Именно этот тип оппозиционера будет теперь востребован историей. Среди моих знакомых таких немало. Надеюсь, что исреди ваших тоже.