Дискуссия об очередной радикальной пенсионной реформе и целесообразности сохранения накопительного элемента в пенсионной системе ведется уже давно, однако летом она весьма обострилась, что неудивительно. Принципиальное решение нужно принимать уже в сентябре, поскольку без него невозможно представить окончательный вариант бюджета на следующий год.

Проблема в том, что Пенсионному фонду России (ПФР) отчаянно не хватает на выплаты нынешним пенсионерам тех отчислений, которые работодатели ежемесячно ему отправляют в виде страховых взносов. При этом часть этих взносов ПФР использовать не может, поскольку деньги эти – индивидуальные накопления работников, которые инвестируются ВЭБом, негосударственными пенсионными фондами или частными управляющими компаниями. Пенсионные выплаты из этих денег начнутся не раньше 2022 года (когда на пенсию начнут выходить женщины 1967 года рождения), а Минфину уже сейчас приходится покрывать расширяющуюся «дыру» в бюджете ПФР. Только в прошлом году финансовому ведомству пришлось выложить 924 миллиарда рублей – примерно 1,7% ВВП. К 2050 году, если ничего не делать, «дыра» может разрастись до 3,5% ВВП.

Повышение пенсионного возраста, которое могло бы решить проблему дефицита ПФР, не согласуется с предвыборными заверениями президента Путина, категорически возражавшего против этого метода приведения расходов пенсионной системы в соответствие с доходами. Постоянное же увеличение бюджетного трансферта ПФР никак не согласуется с планами сокращения дефицита бюджета.

Минтруда, которому было поручено написать новую концепцию пенсионной системы, поступил просто и незамысловато, предложив сделать накопительный элемент «добровольным». То есть попросту от него отказаться — поскольку страховые взносы для тех, кто не захочет накапливать пенсию, снижать никто не собирается, а для формирования «добровольных» пенсионных накоплений придется отчислять дополнительно уже из собственных средств. Если накопительную часть будущих пенсионеров складывать в «общий котел», на выплаты нынешним пенсионерам должно хватать, по крайней мере, пока.

Не обойдется, впрочем, и без повышения пенсионного возраста. Прямо этого, правда, никто не предлагает. Вместо этого Минздрав собирается сделать упор на трудовой стаж и ввести правило, по которому для получения полноценной пенсии необходимо будет отработать не менее 45 лет. Женщины смогут и дальше выходить на пенсию в 55 лет, однако для получения полноценной государственной пенсии им придется начинать трудиться уже в 10 лет. Мужчинам для выхода на пенсию в 60 лет придется начинать накопление трудового стажа с 15 лет. Цифры эти, скорее всего, будут скорректированы, однако общий подход Минтруда при подготовке реформы они демонстрируют весьма наглядно.

Возврат к распределительной системе планируется осуществлять поэтапно. Так уже со следующего года вице-премьер Ольга Голодец и министр труда Максим Топилин предлагают сократить отчисления в накопительную часть с нынешних 6% от фонда оплаты труда до 2%. Их поддержали помощник президента Эльвира Набиуллина и глава ЦБ Сергей Игнатьев. Категорически против выступили вице-премьер Игорь Шувалов, главы Минфина и Минэкономразвития Антон Силуанов и Андрей Белоусов. Против возврата к распределительной системе выступает и глава «Сбербанка» Герман Греф, написавший письмо премьеру Медведеву, и бывший вице-премьер и министр финансов Алексей Кудрин.

Экономические аргументы сторонников и противников возврата к распределительной системе высказывались неоднократно. И те, и другие приводят многочисленные цифры, ссылаются на опыт других стран, спорят о том, насколько эффективна нынешняя система управления пенсионными накоплениями граждан.

Однако прав Греф, утверждающий в своем письме Медведеву, что вопрос выбора той или иной модели пенсионной системы – вопрос идеологический. В накопительной системе каждый, исходя из состояния своего пенсионного счета, может хотя бы примерно прогнозировать, на что ему надеяться в рамках государственной пенсионной системы, и, соответственно, принимать решение о дополнительных накоплениях на старость. В этой системе (если, конечно, «правила игры» не менять каждые два-три года) человек довольно слабо зависит от того, насколько хорош или плох, скуп или щедр правитель. Этот фактор никак не влияет на состояние пенсионного счета, разве что опосредованно – через общее состояние экономики и инфляции, которое зависит от проведения той или иной экономической политики.

Зато в распределительной системе, с ее постоянными пересчетами и индексациями, размер своей будущей пенсии, если она наступит лет через 20, оценить абсолютно невозможно – все зависит от того, какую цену в тот или иной момент будет готов заплатить глава государства за свое очередное переизбрание на новый срок. Исходя из нынешнего состояния российской государственной машины, все круче сворачивающей на путь популизма и патернализма, можно смело сделать вывод о том, что практически предопределен возврат к распределительной системе, причем гораздо более запутанной и зависимой от «ручного управления», чем даже советская пенсионная система.

Фотография РИА Новости