Кощунство против юродства
В деле Pussy Riot проявилось немало поучительного и интересного, что с разных сторон характеризует нас, церковь и власть и что требует аккуратного невозбужденного анализа. Эта статья — одна из возможных подобных попыток.
Начнем со слов. Этот скандал обогатил наш актуальный словарь забытыми терминами из церковного или архаичного лексикона. По частоте употребления лидирует «кощунство» и его производные. А ведь это слово происходит от древнеславянского слова «кощюна» («кощуна»), что значит миф, былина; а «кощюн» («кощун») — сказитель былинных мифов. Противостояние язычества и христианства на Руси привело к использованию слова «кощунство» в качестве обозначения антихристианского смешения языческих и христианских идей, догматов, легенд и т.п. Позже это понятие обобщилось до любого словесного осквернения христианской веры, бога, святых, церкви, христианских обрядов.
Обратимся к примеру. Обращение к Деве Марии «Богородица, Путина прогони» не является кощунством по своему содержанию. Вот если бы было спето «Путин, прогони Богородицу» — это было бы чистым кощунством. А в исходной редакции мы имеем дело с абсолютно традиционным взысканием божественной защиты от неправедной власти. Примеров тому такое великое множество, что я избавлю себя от труда их приводить.
Термин «кощунство» находится в близком семантическом родстве с другим, также ставшим популярным последнее время — «святотатство». Как ни странно, он использовался реже. Последний термин легко проясняется, ибо имеет понятный состав: «святое» и «тать». Он означает осквернение святынь действием. Если вы двинули попа по морде кулаком — это не святотатство, а драка. Если же вы огрели свою жертву его же крестом, то это — святотатство, ибо вы осквернили один из символов веры — крест.
То, что проделали в церкви девочки из ставшего неожиданно популярным ансамбля за отведенное им небольшое время, не является кощунством по содержанию или святотатством по образу действия. Что же это такое, если принять во внимание способ и форму выражения того содержания, которое они хотели донести до города, мира и Богородицы? Если оставаться в том же семантическом и культурном пространстве, то ответ очевиден — это юродство.
Юродство — христианское явление (хотя аналоги есть и в других религиях и культурах), образующее своеобразный мост между сакральным и профанным мирами. Юродивый («блаженный») отрекается от установленного социального порядка, отделяя себя от него образом жизни, одеждой, поведением, способом выражения своих мыслей и т.п. Он противопоставляет себя этому порядку и критикует его от имени мира сакрального, являясь для всех его представителем. Объектом критики становятся и установления социального порядка, и власть. Очевидно, что функция юродивых крайне важна. Поэтому они на Руси пользовались по традиции защитой и уважением.
Юродство пришло на Русь с Запада через Псков и Новгород (Прокопий Устюжский) в XIII-XIV веках, а появилось оно почти одновременно с распространением христианства минимум тысячелетием раньше. Конечно, оно было свойственно и католичеству. Иезуит Иосиф Сюренн Бордосский воспевал юродство в изумительных стихах аж во второй половине XVII века. Но на Руси юродство распространилось обильнее. Дело в том, что в Европе правом безнаказанно говорить правду властям пользовались шуты, а на Руси скоморохи за это карались. Юродивые оказались монополистами в этой важной социальной функции и стали плодиться.
Ой, извините, кажется, я увлекся и слегка отклонился от основной линии. Важно отметить, что юродство — не обязательно образ жизни, это может быть эпизодическим способом поведения, формой выражения своих мыслей. Оно было таковым, к примеру, еще у библейских пророков. Юродство, скоморошество, шутовство использовали Иван Грозный и Петр I, чтобы внедрять некоторые весьма радикальные решения. К нему прибегают и ныне. В российской политике есть персоны, в большей или меньшей мере использующие подобные маски. Некоторые из этих персон мною весьма уважаемы. Способ выражения своих идей у девочек из Pussy Riot — типичный пример юродства, если только учесть, что прошло примерно две тысячи лет со времени появления первых юродивых, и культурные стандарты претерпели некоторое изменение. Не утомляя читателей подробным обоснованием очевидного, сошлюсь лишь на замечательного православного мыслителя Георгия Федотова. Описывая стратегию русского юродства, он писал, что «...юродство есть притворное безумие или безнравственность с целью поношения от людей».
Я не настаиваю на том, что вся деятельность Pussy Riot может быть отнесена к благородной сфере юродства. В основном это не очень искусная постмодернистская масс-культура, сильно политизированная и вполне искренняя. Она становится юродством, попадая в церковь и присваивая церковные формы и мотивы.
И митрополит Кирилл, и отец Всеволод Чаплин — люди весьма образованные, прекрасно осведомленные о смысле всех трех понятий, которые я обсуждал выше. Поэтому вполне закономерен вопрос: в чем причина неадекватного использования ими термина «кощунство», и почему они не воспользовались возможностью более точной квалификации произошедшего в храме «на крови бассейна Москва»?
В достаточно грубом приближении, они располагали тремя взаимно перпендикулярными возможностями реакции на короткое выступление в храме девочек из Pussy Riot. Первый вариант, самый очевидный, наиболее вероятный и максимально разумный: не заметить, игнорировать. Тогда через три, пять дней вся история погрузилась бы в забвение даже в YouTube. Это предполагало бы игнорирование политического содержания выступления всеми — и церковными иерархами и взыскуемой жертвой Богородицы, самим Путиным. Но сия жертва к акту подобного самоотречения была не готова. Интересно, что так оно поначалу и было: иерархи игнорировали первое выступление кощуниц в церкви и не сразу проигнорировали на второе выступление в Храме Христа Спасителя. Их реакция была запоздалой, ибо не сразу ими был получен приказ о такой реакции.
Второй вариант, наиболее изысканный и точный: руководство православной церкви само именует происшедшее актом юродства. При этом в духе слов, которые произносил Кирилл после первых двух больших митингов, он мог бы объяснить власти, что акты юродства возникают тогда, когда общество не видит иного способа докричаться до власти. Но этот вариант придавал бы слишком большую значимость политическому содержанию молитвы девочек, он даже придавал бы их призыву некий налет праведности. Такой вариант был возможен только при достаточной самостоятельности церкви. Именно поэтому он является наименее вероятным.
То, что два указанных варианта реакции не были реализованы, указывает однозначно и неопровержимо, что православная церковь во всей этой истории совершенно вторична и выступает в роли квазиидеологической ширмы, подставной жертвы. Именно поэтому реализовался третий вариант, который нанес оглушающие удары по авторитету православной церкви и российской власти. Он не имеет единственного объяснения, хотя бы потому что перпендикулярен обоим предшествующим вариантам. Он представляется лежащим за пределами какой-либо рациональности. Категории права и даже элементарной законности я даже не обсуждаю. Тем не менее, есть две попытки рационального объяснения происшедшего. Конечно, в обоих вариантах активна власть, а церковь либо пассивна, либо вообще выступает в качестве жертвы власти.
Первый вариант объяснения прост и незамысловат, как пробка: месть Путина. Тут иррациональны мотивы мести, а все остальное вполне рационально, ибо месть питается удовольствием от мучений жертвы, и ей наплевать на все то, на что обращаем внимание мы — на последующие негативные последствия мести для мстителя, для нас, для страны. Простота этого объяснения делает его весьма вероятным.
Второй вариант состоит в предположении о кремлевской природе «проекта Pussy Riot». Внутри этого варианта есть разветвления, связанные с различной трактовкой целей проекта — от попытки отвлечь граждан от более важных проблем на какую-нибудь ерунду до спецоперации Кремля против православной церкви для уменьшения ее общественной поддержки. Обе цели такого проекта, приведенные мной, без труда поддерживаются какими-либо разумными обоснованиями. Например, затянутость процесса вокруг банальной хулиганской выходки может объясняться желанием как можно дольше оттягивать на себя общественное внимание. А необходимость атаки на церковь может обосновываться выяснившейся недавно мобилизационной силой церкви, выведшей на Фрунзенскую набережную тучу людей, жаждущих прильнуть к святой реликвии, и попыткой Кирилла призвать власть к диалогу с оппозицией.
Я отвергаю теорию заговора, ибо она слишком привлекательна и желаема для меня и мне подобных. Ведь если она верна, то из нее следует, что нормальным людям вне власти противостоят абсолютные дебилы внутри нее. Судите сами: в обоих вариантах заговора достигнут результат, противоположный цели заговора. Атака власти на певуний в балаклавах убедила людей в том, что власть много мерзостней, чем это представлялось до атаки, и что протест против нее не просто оправдан, а жизненно необходим. А православная церковь обрела вместо пассивной поддержки значительного числа людей активную и агрессивную поддержку меньшего числа людей, но зато более опасную не только для противников церкви, но и для самого режима, и для нынешнего церковного истеблишмента; просто это опасность другого сорта — абсолютно слепая, безумная и разрушительная.
В заключение возвращаюсь к моему любимому юродству. Мне представляется, что пример юродства, продемонстрированный Pussy Riot, обладает притягательной заразительной силой, имеющей глубокие историко-культурные корни. Потому мы будем свидетелями новых акций, не сводящихся к прямому подражанию, но, напротив, демонстрирующих творческое разнообразие юродства, в чем состояла и ранее его привлекательность, как по форме, так и по содержанию. Будут множиться и другие формы протестных шутовства и скоморошества, чему мы уже были свидетелями на наших митингах. Лишь бы не остыть и не запугаться всем нам.
P.S. Рискну попрогнозировать. Спустя недолгое время на Бродвее прогремит премьера мюзикла Pussy Riot с центральным хитом Our Lady, fuck away Putin. Через несколько лет, следуя установившейся традиции, этот мюзикл будет воспроизведен в Москве. А еще лет через сто обновившаяся православная церковь канонизирует страстотерпец из неожиданно прославившегося ансамбля.
