Вице-премьер Дмитрий Рогозин, любимец Путина, ненавистник Мадонны и главный кузнец грядущих меча и щита нашего Отечества, так высказался в эфире радиостанции «Вести FM»: «Я бы предложил большую задачу решить, такой задачей могло бы стать создание лунной станции».

После рахитичного саммита АТЭС во Владивостоке, после прожорливой зимней Олимпиады в субтропиках, после аппетитных 20 триллионов рублей на оборону от Грузии и Эстонии — только лунной станции нам и не хватает. Дело доброе, счет опять пойдет на миллиарды. При таком пиршестве идей не оскудеет рука берущего.

Одно лишь смущает: почему «бы»? «Я бы предложил…» Откуда оно вообще взялось в устах железного вице-премьера? Это уступчивое, интеллигентское «бы» выглядит вполне естественно в устах какого-нибудь профессора Ясина или литератора Акунина. Но когда к уступчивому сослагательному наклонению прибегает видный представитель нашей непреклонной Администрации, это звучит так, будто власть расслабилась, демобилизовалась и вообще готовится выйти на Болотную, требуя самороспуска.

А может, Дмитрий Рогозин таким образом намекнул нам на нечто противоположное? Мол, продолжаем активно гордиться Гагариным, а про Луну нечего и мечтать?

Такое прочтение сослагательного наклонения методом от противного вытекает из множества устных и печатных заявлений самых руководящих товарищей. В известных газетных публикациях накануне президентских выборов В. Путин писал, что на месте депутатов Госдумы он бы подумал о воссоздании парламентского контроля над исполнительной властью. Д. Медведев недавно поделился задумкой, что следовало бы уделить больше внимания провинциальным дорогам. В. Путин говорил, что он бы не судил Pussi Riot слишком строго. Но подчиненные, в иных случаях ретивые до рвоты, истолковали «бы» вовсе не по-ясински. И не ошиблись.

Что ждет нас с Луною по-рогозински? «У нас в космической деятельности есть большое соревнование между странами, и поэтому должна быть большая сверхцель, которая потянет за собой науку, промышленность, которая позволит стране вырваться из того плена проблем, в которых мы находимся 20 лет», — пояснил вице-премьер. И добавил: «Почему бы не попробовать работать в условиях малой гравитации?».

В самом деле, почему? Старый чекистский закон гласит, что попытка — не пытка. Перед принятием закона о некоммерческих организациях несколько авторитетных специалистов говорили В. Путину, что закон этот противозаконен. И не просто возражали, но приводили документальные доводы. Президент как бы доводов не отрицал. Он мягко предложил: почему бы не попробовать? Не понравится – подправим, а то и вовсе отменим. Типа, не получится станция на Луне — построим ещё лучше в Сколково. Не получится посадить Навального — посадим Гудкова. Почему бы нет?

Сослагательное наклонение — последняя площадка, на которой наши власти упражняются в кокетливой демократии. За частоколом дурашливых «бы» они отсиживаются от решения насущных задач страны, вновь и вновь создавая видимость знаний и энергии.

Фотографии РИА Новости