На совещании в Краснодаре, посвященном вопросам нравственного и патриотического воспитания молодежи, президент Владимир Путин наконец объявил национальную идею. По сути, он заявил, что идея патриотизма и есть национальная идея. В частности, он сказал: «Мы должны строить свое будущее на прочном фундаменте, и такой фундамент — это патриотизм. Как бы долго мы ни обсуждали, что может быть фундаментом и прочным моральным основанием для нашей страны — ничего другого все равно не придумаем».
Расшифровывая понятие «патриотизм», пытаясь раскрыть его содержание, Путин отметил: «Это — уважение к своей истории и традициям, к духовным ценностям наших народов, нашей тысячелетней культуре и уникальному опыту сосуществования сотен народов и языков на территории России. Это — ответственность за свою страну и ее будущее». По словам главы государства, Россия, как и другие страны, сталкивается с попытками влияния извне на культурное самосознание нации. И «от того, как мы воспитываем молодежь, зависит, сможет ли Россия сберечь и приумножить себя саму». «Сможет ли она быть современной, перспективной, эффективно развивающейся, но, в то же время, сможет ли не растерять себя как нацию, не утратить свою самобытность в очень непростой современной обстановке», — заявил Путин.

Какой непростой этот разговор о патриотизме. Патриотами были и фашисты с нацистами, и советские люди, разгромившие гитлеровскую Германию. Патриотами себя обычно называют представители разных сторон гражданского конфликта, объединяясь, в то же время, против врага внешнего. В современной России патриотами считают себя непримиримые противники: и те, кто уверен, что Россия должна быть частью европейской цивилизации, и те, кто считают ее исключительно «Третьим Римом»; и те, кто выступает за империю, и за национальное государство, и просто за демократическое. Все желают добра своей стране, все ее по-своему любят — кто взасос, кто «странною любовью». И все испытывают чувство ответственности. Но при этом обвиняют друг друга в непатриотизме.

Патриотизм стал как бы своеобразным аусвайсом, «корочкой», которой ее обладатель кичится перед другими. Или некой привилегией: коль я — патриот, то мне и море по колено, все, что я делаю, делается во имя и на благо России. Притом все патриоты — самовыдвиженцы.

Люди ищут «козыри» для того, чтобы быть патриотичнее других. Многие самоуверенно считают, что это, в первую очередь, принадлежность к русской нации и РПЦ. А остальные в России — как бы «фольксдойче».

По мне так патриотизм — естественное состояние человека, родившегося и выросшего в той или иной стране, в той или иной культуре. Этим чувством не надо ни кичиться, ни искусственно его подогревать. Ибо тогда возникает подозрение, что с естественным фоном что-то не ладно, и приходится его надувать, приукрашивать, разжигать. Любой такой «гипноз» грозит большими осложнениями и перевертышами. Если тучи разгоняют сегодня и здесь, то завтра и где-то рядом они выпадут яростным ливнем.

Можно до бесконечности цитировать Чаадаева, Ильина или Льва Толстого. О здоровом и вредном патриотизме, о любви к Родине с широко открытыми или зашоренными глазами. Но, по-моему, это крайне деликатная тема, не для громких заявлений и барабанного боя. Это как в некоторых католических и лютеранских церквях: есть основное пространство храма для туристических посещений и концертов, а есть специальные небольшие залы для моления. Обычно уровнем ниже. Спускайся туда и тихо, никому не мешая, молись.

 Фотография "Ежедневного журнала"