Два дня кряду российский премьер Дмитрий Медведев общался с иностранными инвесторами и рассказывал им про грядущую приватизацию и либеральные ценности. В воскресенье Медведев принял участие в форуме «Давос-Россия», а в понедельник выступил на заседании Консультативного совета по иностранным инвестициям. И там, и там премьер говорил примерно одно и то же, однако один пассаж заслуживает внимания.

У участников первого мероприятия Медведев сорвал аплодисменты, задав сам себе целый ряд риторических, как ему самому кажется, вопросов: «Смысл приватизации не в пополнении бюджета. Это не самая главная задача. Смысл в ценностях и в векторе развития российской экономики... Мы должны понимать, куда мы идем. Чего мы хотим? Мы хотим эффективной, основанной на частной собственности экономики? Или экономики бюрократической, с доминированием государственного присутствия, управления и соответственно коррупцией? Я думаю, что ответ очевиден».

Вот с последним утверждением российский премьер явно поторопился, поскольку прежде неплохо было бы разъяснить, кого именно под этими самыми «мы» Дмитрий Анатольевич подразумевает. Явно не себя, продавившего, будучи президентом, под громкие разговоры о модернизации российской экономики 20-триллионную программу перевооружения российской армии. Поскольку эта программа означает долгосрочное перераспределение ресурсов от «эффективной, основанной на частной собственности экономики» в пользу «экономики бюрократической, с доминированием государственного присутствия, управления и соответственно коррупцией».

Наверное, Дмитрий Медведев имел в виду и не комиссию по развитию топливно-энергетического комплекса при президенте, которая приняла с подачи Игоря Сечина стратегию, предусматривающую покупку приватизируемых госпакетов крупнейших российских компаний электроэнергетики компанией «Роснефтегаз» — государственной на 100%. В результате чего этот самый государственный «Роснефтегаз» должен превратиться к крупного энергетического монополиста, окончательно похоронив усилия Анатолия Чубайса. Очевидно, в пресловутое «мы» Дмитрия Анатольевича не входит и один из идеологов «реиндустриализации» замминистра экономики Андрей Клепач, раскритиковавший в минувшую пятницу Минфин за нежелание нарастить бюджетные расходы за счет увеличения госдолга.

Может быть, говоря «мы», премьер имел в виду президента Владимира Путина, предлагавшего создать очередную госкорпорацию для освоения Восточной Сибири и Дальнего Востока? Тоже вряд ли.

Остается два варианта. Либо, произнося свою тираду, глава российского кабинета министров подразумевал присутствовавшего на форуме экс-министра финансов Алексея Кудрина. Либо Медведев имел в виду, что все вышеперечисленные «мы» хотят вовсе не «эффективной, основанной на частной собственности экономики», а вовсе наоборот – «экономики бюрократической, с доминированием государственного присутствия, управления и соответственно коррупцией». Но в таком случае совсем уж непонятно, при чем тут приватизация, в которой пополнение бюджета, оказывается, совсем не главное.

Фотография РИА Новости