Президент Путин подписал указ об отставке министра регионального развития Олега Говоруна. Средства массовой информации запестрели заголовками типа: «Президент отправил министра в отставку» или «Путин уволил Говоруна». Впечатление такое, будто Путин не желает больше работать с Говоруном. Но это ложь. Олег Говорун не желает работать с Владимиром Путиным. И, кстати, с Дмитрием Медведевым тоже.

Это шаг вперед в сравнении с отставкой министра финансов Алексея Кудрина. Тот отказался сотрудничать с Медведевым, однако к Путину сохранил лояльность. Говорун отверг и того, и другого.

Известны критерии, по которым Путин подбирает людей в высшую бюрократию страны. Это, во-первых, безоговорочная личная преданность. Во-вторых, беспрекословное послушание. В-третьих, полное отрешение от чувства собственного достоинства. Ну, и квалификация тоже не помешает, хотя данное идет по разряду факультативных достоинств: есть — хорошо, нету — и так сойдет.

Те, кто еще помнит таких эффективных менеджеров, как бывший министр здравоохранения и соцразвития Зурабов («Аптекарь»), его преемница Голикова («Барби») и бывшая министр сельского хозяйства Скрынник (самое приличное — «Бабка»), в иных иллюстрациях не нуждаются.

Путин любит раздавать публичные оплеухи ближайшему окружению. Как блохи не позволяют собаке забыть, что она собака, так же и нотации и выговоры чиновной челяди не позволяют ей забыть, что она — челядь.

Путин издавна пользуется телевизором для контрольной порки высшего аппарата. Обычно выговор звучит внезапно и ни с того ни с сего. Едва Сергей Лавров, кадровый дипломат, с младых ногтей привыкший говорить обтекаемо, прилетел из Нью-Йорка, занял место министра на Смоленской и огласил нечто совершенно невинное по поводу российско-японских отношений, как Путин устроил ему гласную выволочку: не лезь, мол, поперед батьки в пекло. Профессиональный (ещё говорят: карьерный) дипломат проглотил оскорбление, не сблевнув. Он и по сию пору в министрах.

Послушание в Кремле не есть гарантия долгожительства. Когда монетизация льгот, задуманная лично Путиным ради любимых им пенсионеров, оглушительно провалилась, вину за неудачу охотно взял на себя министр Зурабов. Теперь он чрезвычайный посол в Украине. Говорят, доволен.

Приступая к нравоучительной порке трех министров, Путин вряд ли терзался сомнениями по поводу справедливости наказания. «Мы своих холопов жаловать и казнить вольны», — писал Иван Грозный князю Курбскому, бывшему коллеге по исполнительной власти. Царственные капризы Путина уже давно не вызывали протестного чириканья на всех ветках российского властного дерева. По мановению бровей отставного подполковника парламент единогласно отвергал сегодня то, что вчера единогласно одобрил. Верховный суд переиначивал Конституцию с ликованием законченного мазохиста. Про кабинет министров и говорить нечего. Если бы не бдительная охрана, они бы гирляндами висели на жилистой шее лидера, опускаясь ниже только для того, чтобы вожделенно лизнуть штиблет.

Нет нужды гадать о природе безумной верноподданности. История деспотии не оставила загадок, и все знают всё. Свита играет короля тем ярче и правдивее, чем вольготнее ей, свите, дают воровать. Исключения известны. Дороже чужих денег холопами ценится только своя жизнь.

Путина манит простота и надежность сталинской работы с кадрами. Сталин говорил — аппарат делал. Никто не умничал и не фыркал. «Наши планы — не планы прогнозы, не планы догадки, а планы директивы», — говорил усатый вождь, подкрепляя свои аргументы щедрыми расстрелами, которых он ничуть не стыдился и редко скрывал. Поэтому мы всегда догоняли Португалию — даже если она назойливо маячила впереди.

Тихо завидуя, Путин заменяет плаху телевидением. Не совсем то, но лучше, чем ничего. И вдруг — облом.

Публичные выволочки трем министрам вызвали скандал, на который Путин никак не рассчитывал. Сначала все шло как по накатанному. Вдруг, без предупреждений, не запросив объяснений и не дав никому и слова молвить, он поручил Медведеву объявить выговоры ряду членов кабинета. За что? На первых порах обошлось без конкретики. В самых общих чертах — за неисполнение указов президента. Чуть позже подоспела и конкретика. Именно: за неисполнение майских указов президента.

Эти указы — сама по себе забавная история. Перед выборами он много чего посулил народу. В восьми огромных статьях, опубликованных в разных газетах, была уйма хвастовства, самолюбования, обычного путинского мухлежа, но и немало обещаний. Народу были гарантированы передовая наука, могучая армия, справедливый суд, небывалая демократия. А главное — всё больше зарплат, стипендий и пенсий.

Часть своих предвыборных обещаний, особенно из социальной отрасли, Путин перенес в специальные указы. Они были опубликованы в начале марта и расписывали, когда и что именно надлежит свершить.

А вершить-то — кому? Тут и произошло разделение на розы и шипы. Оставив себе благоухающую роль народного благодетеля, Путин перенаправил ведомственной челяди острый гнев общества, у которого вновь и вновь «мимо носа носят чачу». А чтобы показать, что с Кремлем шутки плохи, Путин сердито потребовал административных кар для трех министров, пообещав впредь ими не ограничиваться.

Для побивания телевизионными розгами были выдернуты министерские задницы из кресел отнюдь не первого ряда. Своих Путин не сдает. Ни силовиков, ни МИД, всё в коросте от провалов, ни любимых принцев нефти и газа он и намеком не тронул.  Злой жребий пал на министра образования Дмитрия Ливанова, министра труда Максима Топилина и министра региональной политики Олега Говоруна.

Чуть позже, когда скандал уже пылал ярким пламенем, появились расширенные версии обвинений. Ливанов, оказывается, был повинен в том, что не обеспечил к осени повышение зарплат преподавателям вузов — то есть подвел президента, который как раз это торжественно обещал. Министр Топилин схлопотал строгача за то, что вокруг пенсионной реформы завязалась какая-то кутерьма, а народу нужна ясность. Министру Говоруну вменили в вину срыв программы предоставления благоустроенного и бесплатного жилья для нуждающихся многодетных семей.

В добрые старые времена проблема решалась просто. Министров объявляли вредителями, отчего многодетные семьи и прочие пострадавшие, даже ничего не получив, наслаждались чувством законной гордости и глубокого удовлетворения. Перспектива оставалась яркой и ясной — вплоть до следующего расстрела.

Сегодня об этой ясности приходится лишь вздыхать. На бюрократическом Олимпе, прежде таком уютном и послушном, вспыхнул бунт. Министр образования где-то заявил, что его профессора полностью отмобилизованы и готовы хоть сию секунду получить повышенные зарплаты. Вот только денег нет, а это уже по части Минфина.

Министр труда сказал, что с пенсионной реформой, к сожалению, полная ясность. В том смысле, что директивы Путина невыполнимы. Надо или повышать пенсионный возраст, или предупреждать ныне работающих граждан среднего возраста, что их в старости ждет неизбежная нищета.

Однако совсем уж вызывающе повел себя министр регионального развития Олег Маркович Говорун. Мало того, что он сам, без разрешения свыше, написал заявление об уходе. Так он еще и ушел. В смысле, просто перестал ходить в свое учреждение. Бросил министерство на произвол судьбы.

Сначала никто в Кремле не мог поверить в такую дерзость. Ну, дали тебе по морде ни с того ни с сего — это ли основание для дезертирства? Раньше как говорили? «На партию не обижаются». И не обижались, если жизнь дорога. А теперь что за жизнь пойдет, если даже министры потеряли стыд?

Что происходит со страною, когда министры теряют стыд, — это мы видим вот уже два десятилетия. Но очень любопытно будет посмотреть, как отразится на России почин Олега Говоруна, если министры обретут и стыд, и честь.

Фотография РИА Новости