О помощи скорпионам
Что общего между помощью палестинским беженцам, борьбой за права человека, системой социального обеспечения и всеобщим избирательным правом? То, что все эти стратегии не являются эволюционно стабильными стратегиями.
Концепция Evolutionary Stable Strategy (ESS) была впервые опубликована Джоном Мейнардом Смитом в его книге On Evolution в 1972 г. и является одной центральных тем в книге крупнейшего неодарвиниста ХХ в. Ричарда Докинза The Selfish Gene.
Конфликт
Что такое ESS? Возьмем простую вещь — решение конфликтных ситуаций. Как «машина для выживания», то есть биологическое существо должно вести себя в конфликтной ситуации? Что лучше — драться или не драться?
Представим себе две стратегии — «голубя» и «ястреба». «Голубь» ввязывается только в ритуальные схватки: распускает хвост, топорщит усы. «Ястреб» всегда дерется.
Пусть за выигранную схватку причитается 50 очков, за проигранную — 0, за тяжелое увечье, понесенное в схватке — 100 очков, за потраченное на препирательство время — 10 очков. (Разумеется, очки условные.)
Очевидно, что максимальное количество очков общество набирает тогда, когда все его члены — «голуби». По той простой причине, что при этом никто не проигрывает в схватках по 100 очков. При всех остальных стратегиях совокупное общественное благо — ниже.
Проблема заключается в том, что, если вся популяция состоит из «голубей», то один «ястреб», затесавшийся среди них, будет иметь фантастическое преимущество: ведь он будет выигрывать всех схватки. Количество «ястребов» начнет возрастать, пока они не начнут вступать в схватки друг с другом так часто, что, наоборот, преимущество по очкам получит «голубь», который никогда не выиграет поединок, но никогда и не проиграет.
Иначе говоря, «голубь» не является эволюционно стабильной стратегией. Как и «ястреб». Эволюционно стабильной стратегией является стратегия, которую Докинз называет retaliator — «возмездник». Тот, кто ведет себя по отношению к «голубю» — как «голубь», а по отношению к «ястребу» — как «ястреб». Так ведет себя, например, Израиль, который первым не нападает на тех, кто нападает на него, но атакует в ответ.
Сколько потомства
Другая классическая проблема, которую приходится решать любой машине для выживания — как размножиться оптимальным способом.
Родить детей — мало, надо сделать так, чтобы рожденные выжили.
Любая машина для выживания способна произвести гораздо больше детей, чем она может воспитать в условиях ограниченных ресурсов. Бывают машины для выживания — лемминги, например, которые плодятся бесконтрольно, а потом столь же массово помирают.
Но чаше всего машины для выживания используют специальные стратегии, ограничивающие количество потомства, которое ты можешь произвести, количеством потомства, которое ты можешь взрастить.
Например, значительная часть животных являются территориальными. Территориальность — это важная часть стратегии выживания. Территориальность, как правило, означает, что если у самца нет территории, то у него не будет и потомства. Самка с ним просто не спарится. Есть виды птиц, у которых самка, если у самца отобрали территорию, останется с победителем. Грубо говоря, она была замужем не за самцом, а за гнездом. За ресурсом, который позволит ей воспитать детей. Чей ресурс — того и детки.
Примерно ту же роль играет иерархия. Доминантный самец спаривается, а все остальные — нет.
В природе индивидуум, у которого детей больше, чем он может прокормить, оказывается наказан. Если самка снесла пять яиц, а выкормить может только троих, то ее гены ухудшили свои шансы на размножение.
В welfare state (социальном государстве) ровно наоборот. Если индивидуум заводит больше детей, чем он лично может прокормить, он получает бонус от государства. А если индивидуум работает, чтобы обеспечить своих детей, то на него, наоборот, налагаются санкции. Ведь у его детей забирают, а детям несостоятельного дают.
«Конкретные люди, которые заводят больше детей, чем могут взрастить, в большинстве случаев слишком необразованны, чтобы можно было обвинить их в сознательной и злонамеренной эксплуатации. Могущественные социальные институты и политики, которые намеренно поощряют подобные действия, по мне так не свободны от подозрений», — замечает по этому поводу Докинз, вообще-то не склонный отвлекаться на социальные заключения.
Взаимопомощь
Наконец, еще одна важнейшая часть социального взаимодействия — взаимопомощь.
Представьте себе, что вы птица, и что вы должны все время выклевывать на себе паразитов, передающих серьезные болезни. Очевидно, что клюв ваш достанет везде, кроме одного-единственного места: верхушки головы. Решение тоже простое: пусть голову вам почистит товарищ, а вы почистите голову ему. Он почешет спинку вам, вы — ему.
Представим себе две стратегии: «лох» и «кидала» (sucker and cheater). «Лох» чистит голову всем, вне зависимости от того, чистят ли голову ему. «Кидала» никогда никому ничего не чистит.
Очевидно, что «лох» не является стабильной эволюционной стратегией. В популяции «лохов» рано или поздно заводится «кидала», и он первоначально имеет колоссальное преимущество: ему чистят все, а он на всех клал. Стабильной эволюционной стратегией является, по Докинзу, grudger – «памятливый на обиду». «Памятливый» чистит хохолок всем, кроме тех, кто не чистил ему.
Докинз и его коллеги построили компьютерную модель того, как будут развиваться дела в популяции, треть которой составляют «лохи», треть «кидалы» и треть «памятливые». Сначала «кидалы» будут иметь абсолютное преимущество, и они истребят «лохов» и почти истребят «памятливых». Но потом, по мере того как количество «лохов» будет исчезать, выяснится, что «кидалам» никто не чистит хохолок. Тогда количество «памятливых» потихоньку начнет расти, и в конце концов они начнут доминировать во всей популяции. «Лохи» исчезнут полностью — их истребят «кидалы», а вот количество «кидал» останется на небольшом уровне, потому что «памятливых» слишком много, а «кидал» слишком мало, и вероятность, что «памятливый» наткнется на «кидалу», который его уже кинул, довольно мала.
Примечательно, что еще одной ESS является «кидала». Если в популяции все являются «кидалами», то никакая другая стратегия в ней не выживает.
О помощи «кидалам»
Что общего между социальным государством, позволяющем матери-наркоманки получать за счет здоровых матерей деньги на наркотики, между Комиссией ООН по помощи палестинским беженцам, благодаря которой за 60 лет число палестинских беженцев – то есть люмпенов, являющихся заложниками и сообщниками террористов – возросло на порядок, и Amnesty International, которая защищает права исламистов? То, что все они предлагают эволюционно нестабильные стратегии. Все они разными способами требуют помощи от «лохов» — «кидалам».
Результаты деятельности этих организаций противоположны декларируемым ими целям.
Декларируемая цель помощи матери-наркоманки — уменьшить количество детей, страдающих от того, что их мать наркоманка. В реальности количество таких детей возрастает. Формальная цель комиссии при ООН по помощи палестинским беженцам — помощь палестинским беженцам. Реальная — умножение их числа.
Это эволюционно нестабильная стратегия. Если вы раз за разом забираете у семьи, которая обеспечивает своих детей сама, ресурс и отдаете его семье, которая не обеспечивает своих детей, то вы начинаете с того, что изымаете у 95% населения по 5%, а кончаете тем, что изымаете у 5% населения 95%. И дойная корова сдохнет.
Зачем
Почему нам под видом гуманности и добра предлагают эволюционно нестабильные стратегии?
Ответ заключается в том, что все предлагающие такие стратегии организации изымают какой-то ресурс и перераспределяют его. Ресурс можно изъять только у «лоха» и отдать только «кидале». Нельзя изъять никакой ресурс у «кидалы». У «кидалы» его по определению нет. «Кидала» — паразит на теле «лоха».
Правозащитные организации не могут занять сторону Израиля в конфликте с террористами, потому что Израиль не требует в этом конфликте ничего такого, что можно распределить. Он требует только, чтобы его граждан не убивали. А палестинцы требуют денег и помощи, которые можно распределять.
Социальные ведомства не могут занять сторону зарабатывающей ответственной семьи в конфликте с матерью-наркоманкой, потому что у матери-наркоманки нечего изъять. На ней невозможно паразитировать. Паразитировать возможно только на «лохах» и «голубях», только на тех, у кого есть территория и ресурс.
Дилемма узника
История о том, чесать макушку или не чесать — это другой вариант дилеммы узника. Существует множество формулировок дилеммы узника, вот одна из классических: «Полиция арестовала двух подельников. Если ни один не сдаст другого, каждый получит по месяцу. Если предадут оба, то они получат по три месяца тюрьмы каждый. Но вот если предателем окажется только один, а другой будет молчать, то предатель выйдет на свободу, а преданный получит год тюрьмы»
Т.е. условия следующие: а) если обе стороны помогают друг другу, то они получают плюс; б) если обе стороны предают друг друга, то они получают минус; в) но самый большой плюс получает та сторона, которая предает того, кто ей помогает.
Помните анекдот про лягушку и скорпиона? Лягушка перевезла скорпиона через реку, а он ее ужалил. Умирая, лягушка спросила: «Зачем же ты это сделал?», и услышала: «А я такой, а я такой». При дилемме узника наибольшие дивиденды приносит стратегия «скорпиона»: тебя перевезли, а ты куснул.
Проблема заключается в том, что если раундов в игре несколько, то в следующий раз «скорпиона» обычно уже никто перевозить не хочет. Социальные институты, занимающиеся велфером и миром во имя мира — это социальные институты, принуждающие помогать «скорпионам».
Их месседж, заметьте, всегда обращен к «лягушкам». Еще ни один социальный институт такого рода не сказал «скорпиону»: «Пожалуйста, перестать жалить лягушку». Он всегда обращен к «лягушке»: «Как тебе не стыдно отказать «скорпиону» в перевозке! Он же несчастный! Ему же никто не верит!»
Все эти организации — мегапаразиты. Они, если угодно, паразитируют на паразитах. Чем больше паразитов вне и внутри страны, тем больше штат, успех и значение подобных организаций.
Последние двадцать лет мы только и слышим о том, что всеобщее избирательное право, государство всеобщего благосостояния и защита прав человека — это венец развития и конец человеческой истории. Увы, это не только не так, это — биологически не так.
