По официальным данным, за пять лет легальный перехват спецслужбами телефонных переговоров и интернет-трафика граждан вырос почти в два раза. Активисты протестных движений, как выяснилось, входят в число объектов слежки: на днях Верховный суд подтвердил право российских спецслужб прослушивать оппозиционеров лишь на основании того, что они ведут протестную деятельность.

12 ноября ВС признал законным наблюдение за депутатом екатеринбургской городской думы Максимом Петлиным, который регулярно участвовал в акциях движения «Солидарность». Два года назад УФСБ по Свердловской области получило санкцию местного суда на все виды слежки за Петлиным на полгода: прослушку телефонов, перехват интернет-трафика и наружное наблюдение. Обосновывая необходимость слежки за депутатом, суд не постеснялся и переписал все, что предоставило местное УФСБ в своем ходатайстве. А именно, что в УФСБ поступила информация о «подготовке к высказыванию Петлиным М.А. публичных призывов к осуществлению экстремистской деятельности». И поскольку Петлин принимает участие в деятельности движения «Солидарность», целью которой является смена «режима Путина-Медведева», ликвидация монополизма в области политики и демократизация страны, необходимо поставить его под наблюдение ФСБ для «полного выяснения его противоправной деятельности». Прямолинейные екатеринбургские чекисты, не смутившись, указали в ходатайстве, что на акциях «Солидарности» негативную оценку со стороны протестующих получил процесс расширения полномочий ФСБ.

Насколько можно понять из постановления Верховного суда, в момент, когда Петлина поставили на прослушку, никакого уголовного дела не было и все мероприятия в отношении оппозиционера осуществлялись в рамках доследственной проверки, что сильно упростило спецслужбе жизнь.

Максиму Петлину не удалось выиграть дело, и теперь спецслужбы вправе устанавливать слежку за гражданами лишь на основании предположения, что те готовятся к высказыванию экстремистских призывов.

Хотя и ранее лидеры оппозиции Борис Немцов и Геннадий Гудков, чьи перехваченные телефонные разговоры и видеозаписи встреч появлялись в Сети, обвиняли в этом спецслужбы, случай Максима Петлина является первым документальным подтверждением новой тенденции и одновременно отвратительным прогнозом для российского общества.

Негативная тенденция подтверждается статистикой легального перехвата телефонных переговоров Судебного департамента при Верховном суде РФ.

По этим данным, в 2011 году правоохранительные органы получили от российских судов 466 152 разрешения на прослушивание и запись телефонных переговоров, а также сообщений, передаваемых «по сетям электрической и почтовой связи», то есть на перехват интернет-трафика. Еще за пять лет до этого, в 2007 году, таких разрешений было выдано всего 265 937, то есть на 75% меньше. И судя по всему, рост легальной «прослушки» никак не связан с ростом преступности: в сентябре 2011 года тогдашний министр МВД Рашид Нургалиев утверждал, что преступность в стране снижается уже шесть лет.

Оценивая эти цифры, нельзя не учитывать и тот факт, что в 2008 году на месте Департамента по борьбе с организованной преступностью и терроризмом были созданы подразделения по противодействию экстремизму – знаменитые центры «Э», целью которых стала борьба с политическими оппонентами власти.

В западных странах полномочия спецслужб расширились после терактов 11 сентября 2001 года под предлогом борьбы с терроризмом. В России, напротив, начало лавинообразного роста «прослушки» после 2007 года совпало со спадом борьбы с терроризмом. Последняя масштабная атака боевиков пришлась на октябрь 2005 года (нападение на Нальчик), и с тех пор спецслужбы ежегодно отчитывались об уменьшении количества терактов. В 2009 году Кремль официально объявил о завершении контртеррористической операции в Чечне. Следовательно, объяснение не стоит искать в противодействии террористам.

Между тем, за эти годы спецслужбы добились расширения списка случаев, в которых возможно прибегать к прослушке и слежке за гражданами. В декабре 2010 года был принят закон №404-ФЗ, регулирующий деятельность органов предварительного следствия. Этот документ изменил закон «Об оперативно-розыскной деятельности», добавив в статью «Основания для проведения оперативно-розыскных мероприятий» слова: «и материалы проверки сообщений о преступлении». Это дополнение вполне могло стать законным основанием для увеличения числа «прослушек». Теперь поставить на прослушку любого можно, просто получив сообщение о готовящемся преступлении, в рамках проверки, даже не открывая уголовное дело. Потом сообщение о преступлении может не подтвердиться, но материалы прослушки останутся. Видимо, именно это и произошло с Максимом Петлиным, записи телефонных переговоров которого потом обнаружились в другом уголовном деле.

Сегодня в России есть восемь ведомств, которые имеют право вести оперативно-розыскную деятельность: МВД, ФСБ, ФСО, СВР, таможня, Федеральная служба по контролю над оборотом наркотиков, Федеральная служба исполнения наказаний (ФСИН) и разведка Министерства обороны.

В последние годы некоторые из них успешно пробили расширение своих полномочий в области слежки. В феврале мы писали, что региональные управления ФСКН и даже ФСИН стали закупать технику СОРМ (комплексы для тайного перехвата телефонного и интернет-трафика), которая должна устанавливаться на городских узлах связи. Совершенно неясно было, на каком основании ведомство, отвечающее за тюрьмы и колонии, прокладывает кабель к городской АТС и таким образом получает возможность прослушивать весь город.

Недавно выяснилось, под каким предлогом ФСИН получила право вести прослушку за пределами мест лишения свободы. В 2011 году в России появились новые виды наказания, не связанные с изоляцией от общества, например, принудительные работы. В декабре 2011 года в ряд законов внесли поправки, установившие, что оперативные подразделения ФСИН вправе самостоятельно осуществлять оперативно-розыскную деятельность при «исполнении наказаний, не связанных с изоляцией осужденных от общества».

Между тем, опрошенные нами эксперты говорят, что статистика Судебного Департамента при Верховном суде не отражает всей картины, поскольку еще есть разведывательная и контрразведывательная деятельность спецслужб, которая вообще не попадает ни в какую статистику.

Очевидно, что государство отвечает на кризис доверия к власти усилением контроля над гражданами. И у граждан нет никакой возможности контролировать этот процесс.

Фотография EPA/ИТАР-ТАСС