С нежностью о Юрии Марковиче
Это был один из самых красивых людей, которых я видела. Во всем… Начиная с истории его родителей, которые встретились в ссылке. Короткие истории таких любовей описаны и Варламом Шаламовым и другими свидетелями страшной эпохи. Мама освободилась, а спустя долгое время, Юрию Шмидту было уже 15 лет, отец Юрия Марковича вышел из лагеря и первым делом — ждет ли она его еще… Они прожили вместе всю жизнь. И в их сыне был огромный запас любви несмотря-ни-на-что.
Мне посчастливилось не только общаться с ним, но и дружить. Однажды у меня на кухне за рюмкой Юрий Маркович как-то торжественно встал и произнес тост: «За то, чтобы однажды мне выпить с моим клиентом Михаилом Борисовичем…» Он был не просто адвокатом, он был Защитником с большой буквы. Он был человеком чести и достоинства. С ним ты ощущал редкое чувство, как будто рядом с тобой средневековый рыцарь без страха и упрека. Он был благороден и прям спиной. Однажды он позвонил и спросил, могу ли я выступить свидетелем на очередном судилище над Михаилом Ходорковским, речь шла о правомочности отправки его в Краснокаменскую колонию, откуда я тогда только вернулась. Я согласилась и ужасно гордилась тем, что сам Шмидт позвал меня в свидетели. Свидетельства моего и было-то всего пять минут, а напряженный взгляд Шмидта помню уже сколько лет…
И вечер у него дома однажды в Питере, и всегдашняя его надежда, что удастся поломать эту поганую систему, и его удивительно красивая речь, и всегда успевал руку предложить, пальто подать, да, был Рыцарь без страха и упрека…
Помню его недавний юбилей в «Мемориале», на котором он уже очень скверно себя чувствовал, но ему было так приятно огромное количество народу, которое пришло его поздравить, и он улыбался, хотя было понятно, что ему больно — все время… И опять бесконечная борьба за Михаила Борисовича и неожиданная резкость однажды в Хамсуде (он потом рассказывал, что вот просто накрыло волной возмущения и он отбросил всегдашнюю свою корректность)... И болезнь, и ремиссии, когда он мог позвонить в два часа ночи после окончания передачи и похвалить того, кто пел у меня на этот раз… И последний разговор с ним несколько дней назад, когда он уже был плох, а я все-таки надеялась, что однажды Юрий Маркович выпьет со своим клиентом…
Светлая-светлая и долгая память. В голове не укладывается… Я очень любила Юрия Марковича. Если позволите, когда-то написанное ему на семидесятилетие славословие.
Юрию Шмидту в юбилей
Dura lex sed lex (лат) Закон суров, но это закон
Начну я, коньяком запивши кекс…
В одной стране, заснеженной и хмурой
Жила-была красотка Дура Лекс
И рыцарь Шмидт, поклонник этой Дуры.
Вокруг нее без счета подлипал,
Ныряющих в потоки лживой лести.
А Шмидт не тайных ласк ее искал,
Но воевал во имя ейной чести.
Ему твердили, что не идеал
Его звезда в своем линялом платье…
Товарищ ЮКОС руку пожимал
Бессильным и сочувственным пожатьем.
А он в своем бою горел дотла,
Но боги вновь на битву возрождали,
И я тому свидетелем была,
Хоть на мое свидетельство плевали…
А впрочем, откровенно говоря,
Характер Шмидта крепко закалили
И папа Марк, в котором лагеря
Ни нежности, ни страсти не убили…
И как бы ни безумствовала власть
И как бы ни ревели непогоды,
Но мама же однажды дождалась
Мужчину своего из несвободы.
А Шмидт своей судьбе не возражал,
Был прям и строен, соблюдал фигуру…
Жену кормил, детей не обижал,
Но все сражался ради этой дуры…
О, Дура Лекс, твою Фемиду мать,
Пора от стаи чаячьей отбиться,
Давным-давно пора уже понять,
Кто здесь – шпана, а кто – и вправду рыцарь.
Товарищ Шмидт, мы все не без греха,
Но любим вас до глубины натуры…
Желаем Вам однажды с МБХ
Напиться ( хоть за здравье этой дуры).
Огня во взоре… хватит подпалить
Все их суды, всех их мещанских судей...
Чего еще? Да просто жить да быть,
А станет грустно – позовите, будем!
