На самом-самом северо-востоке Норвегии, приблизительно в восьми километрах от российской границы, находится город Киркенес (если быть более точным, то по-норвежски он произносится «Хиркенес» (с ударением на первый слог, но некоторые говорят «Тиркенес» или даже почти «Чиркенес»). До ближайшего крупного норвежского города, Тромсё, отсюда час лету.

Нынешняя норвежско-российская граница была установлена в 1826 году, до тех пор территория вокруг Киркенеса принадлежала обеим странам. В начале двадцатого века территория этого небольшого тогда поселения стала центром добычи железной руды. На улицах Киркенеса издавна звучит русская речь и наблюдается взаимопроникновение культур — у зданий первых здешних деловых контор были купола в форме луковок. В начале Второй мировой войны Киркенес контролировали немецкие войска — норвежская губерния Финнмарк стала одним из важных участков северного фронта. Рассказывают, немцы пугали местных жителей, что русские могут отобрать все нажитое ими хозяйство. В печальном списке мест, более всего пострадавших от бомбежек в годы войны, Киркенес занял второе место — на него было совершено 320 авианалетов. Осенью 1944 года в результате Петсамо-Киркенесской операции сюда вошли советские войска (перед тем, как уйти из Киркенеса, немецкие войска все сожгли, уцелело менее двадцати домов). Заместителем коменданта был впоследствии знаменитый востоковед Игорь Дьяконов, проведший часть детства в Норвегии (в 1990-е годы он был назван почетным жителем города). В 1952 году в Киркенесе был открыт памятник советскому воину-освободителю.

Железорудная шахта долгое время была чуть ли не единственным источником процветания Киркенеса. Здесь раньше, чем в каком-либо другом населенном пункте Финнмарка, появились асфальтированные дороги, больница, аэропорт (на месте авиационной базы Люфтваффе). Шахта закрылась в 1997 году, однако добыча руды начала снижаться еще в конце 1980-х, когда норвежское министерство торговли и промышленности прекратило субсидировать операции. Местное население до сих пор вспоминает годы с конца 1980-х по начало 2000-х как мрачное время. Работа шахты возобновилась лишь в 2009 году, надежды на экономический рост связаны также с планами по добыче нефти и газа в Баренцевом море, что вызывает серьезную обеспокоенность у экологов. Но еще до этого в городе начали развиваться туризм (прежде всего благодаря географическому положению — летом здесь можно видеть белые ночи, а зимой северное сияние) и культура.

Что до российского присутствия, то, конечно, в годы «холодной войны» оно, мягко говоря, не приветствовалось, тем более вблизи границы. С падением Советского Союза все изменилось: в Киркенес, а точнее — через Киркенес в Норвегию хлынул поток из северных регионов России. Конечно, поначалу многие ехали сюда продавать водку. Сейчас все выглядит более цивилизованно. С 2008 года жители Мурманской и Архангельской областей могут без специальных приглашений получать многократные так называемые «поморские» визы в Норвегию (что, разумеется, позволяет им ехать и в другие страны Шенгенского соглашения), а в 2010 году жители районов Норвегии и России с радиусом до 30 километров от границы могут получать удостоверение жителя приграничного района и пересекать границу вообще без визы. Участники молодежного вокального ансамбля «The Хор» из Мурманска рассказывали, как им удалось получить восемь виз в Норвегию за один день — а вот когда собирались на гастроли в закрытый город Североморск, так и не получили разрешения. Много народу осело в более крупных городах Норвегии. Многие из Мурманской области едут учиться в норвежские университеты — с обещанием по окончании обучения вернуться и продолжить работу по специальности на родине. Но именно Киркенес сегодня называют русским городом Норвегии. Надписи на русском языке в торговых центрах и на указателях улиц появились здесь еще в начале девяностых, причем не по распоряжению местной администрации, а по чьей-то личной инициативе. А на центральной площади в последнее время чуть ли не каждый последний четверг месяца открывается русский базар с товарами из Мурманска. Русских в Киркенесе около десяти процентов населения.

Статус города Киркенес приобрел в 1998 году. Сегодня с учетом близлежащих поселений в нем проживает более семи тысяч человек. Здесь есть торговые центры, магазины и кафе, библиотека, бассейн, огромный образовательный центр, в котором располагаются начальная школа, средняя школа и школа искусств, кинотеатр. Но почти вся сколько-нибудь бурная жизнь сконцентрирована вокруг двух-трех центральных улиц и площади.

С 2004 года в Киркенесе каждый год проходит фестиваль Barents Spektakel, благодаря которому удаленный от какого-либо центра приграничный населенный пункт примерно на неделю сам превращается в центр, к тому же мультикультурный. И во многом развитие культуры происходит за счет российского присутствия. Начать с того, что арт-директором фестиваля и задумавшей его организации Pikene på Broen («Девушки на мосту» — название картины Эдварда Мунка) вот уже семь лет является уроженка Северодвинска Люба Кузовникова, до переезда в Киркенес организовывавшая различные культурные проекты в Москве, Норильске, на Соловках. Основная идея фестиваля — сбор, объединение, встреча артистов из разных стран. Не только Норвегии и России, не только двух других стран Баренц-региона (совокупности территорий, выделенных в 1993 году по инициативе норвежского МИДа для международного сотрудничества, включающей, помимо норвежских и российских, шведские и финские регионы), но и многих иных стран и континентов. Но более всего материала для фестиваля все равно поставляют участники из России и Норвегии.

Национальный праздник саамов в местной школе

Программу фестиваля составляют концерты, выставки, танцевальные перформансы, показы видео-арта (в этом году здесь был представлен даже, как выразился московский арт-критик Сергей Хачатуров, смелл-арт — французские художники предъявили посетителям фестиваля фургон, в котором не было ничего, кроме запаха Арктики), киносеансы, а также немаловажную роль играют конференции и дискуссии, причем подчас на темы, с культурой и искусством ни напрямую, ни вообще как-либо вовсе не связанные. Слоганом фестиваля нынешнего года стало словосочетание Ticking Barents, призванное, в частности, напомнить о необратимых процессах, связанных с глобальным потеплением в Арктическом регионе. Как будто подкреплением этого слогана стал один из докладов на конференции Visionary Arctic, посвященный самому крупному за всю историю таянию ледников Гренландии летом 2012 года. А в рамках дискуссионного форума Transborder Café обсуждали путинизм (трое русских и один норвежец сошлись на том, что не в одном Путине дело и что норвежские СМИ дают искаженную картину о России), сравнивали общественно-политические комиксы в Ливане и Египте и деятельность полуподпольной московской группы Partizaning, занимающейся улучшением городского пространства, и обсуждали, нужны ли Киркенесу и всему муниципалитету Сёр-Варангер, центром которого он является, новые постоянные жители и есть ли возможности для их привлечения.

В последний день фестиваля можно собраться в местном бассейне и расслабиться под музыку

На Barents Spektakel редко бывают просто концерты какого-то одного исполнителя или коллектива. В чести совместные проекты музыкантов из разных стран, а если уж сольное выступление и предполагается, то обязательно в паре с кем-нибудь еще. Традицией на фестивале стали «двойные концерты» — вечера, состоящие из двух выступлений популярных групп и исполнителей, чаще всего опять же из Норвегии и России. Местами проведения мероприятий фестиваля становятся самые разные точки в городе, хотя охвачен он вовсе не весь — можно отойти на десять минут от центра города и не обнаружить ни следа присутствия «Баренц-спектакля». В стороне от фестиваля остается и музей, посвященный истории границы, в том числе и в годы Второй мировой (здесь можно узнать о деятельности норвежских партизан и увидеть самолет «Ил-2», сбитый немцами во время Петсамо-Киркенесской операции, поднятый со дна озера местными жителями в 1988 году и отреставрированный в России). Зато в первый день концерт проходит в примечательном месте под названием Fjellhallen — бывшее бомбоубежище, построенное в горе, в 1984 году переоборудованное в спортзал. Местный пожилой тренер Вили был мастером спорта по греко-римской борьбе и объездил весь Советский Союз, побывав, среди прочего, в Тикси, Игарке и Нарьян-Маре. В дни подготовки к открытию фестиваля, когда обычные для Киркенеса холода еще не наступили, он сравнивал свой город с Сочи. Забавно, что именно здесь была показана программа «Реконструкция утопии» пианиста Петра Айду, контрабасиста Григория Кротенко и московского театра «Школа драматического искусства» при участии архангельского ансамбля «Сполохи», мурманского The Хор и норвежских леваков — разностороннего трио Poing с певицей и композитором Майей Ратхье: под аккомпанемент балалаек, аккордеонов и инструментов шумового оркестра здесь звучали песни о Сталине — попытка представить себе, что было бы, если бы новаторство и народная изобретательность в области звукоизвлечения, процветавшие в 1920-е годы, оказались перенесены в следующее десятилетие. Совсем иной вид сотрудничества продемонстрировали музыканты из этого проекта в последний день Barents Spektakel в местной лютеранской церкви (православный приход в Киркенесе тоже есть), где Петр Айду, Григорий Кротенко и норвежский баянист Фруде Хальтли играли произведения академических композиторов, в том числе переложенный для их необычного состава Концерт для двух скрипок с оркестром Вивальди.

Петр Айду и норвежское трио Poing исполняют пьесу Александра Цфасмана «Снежинки»

Самым важным событием нынешнего фестиваля был показ фильма Border Musical, действие которого частично происходит в Киркенесе. Его показывали в течение трех дней два раза в сутки под открытым небом. «Приграничный мюзикл» сделала группа «Что делать» из Санкт-Петербурга. Он рассказывает о баянистке и руководительнице детского хора Тане, которая переезжает из шахтерского города Никеля в Киркенес к новому норвежскому мужу. (Никель — город-побратим из приграничной зоны, в советское время для жителей Киркенеса он символизировал, прежде всего, отравление окружающей среды. Теперь люди то и дело ездят из Никеля в Киркенес обратно. Одним из событий, которое взахлеб обсуждали прибывшие на фестиваль мурманские журналисты, стало нападение пьяной молодежи в Никеле на проезжавших мимо норвежцев.) Фильм сознательно сделан предельно схематично и выглядит почти как спектакль — покидая Никель, героиня делает всего несколько шагов и уже оказывается в киркенесской квартире. «Приграничный мюзикл» оказался актуальнее некуда: в Норвегии у Тани отбирают сына и передают на воспитание в другую семью — оказалось достаточно того, что он бил одноклассника и крал сигареты, а мать давала ему оплеухи. Фильм иронично обыгрывает все очевидные для этой истории стереотипы. С одной стороны, от Тани — вокальный квартет шахтеров, которые поют о суровой жизни настоящих мужчин. С другой — норвежский ансамбль, восхваляющий здоровую и правильную общую семью, в которой все знают, что такое хорошо и что такое плохо, потому что у них есть Нобелевская премия мира. Тут поневоле задумаешься о радужных перспективах сотрудничества.

Невеселые мысли возникли после посещения встречи журналистов из стран Баренц-региона. Здесь было очень четко сказано, что не только соседи не слишком друг другом интересуются, но и центр не слишком интересуется севером. Отдельно позабавил такой эпизод: молодой киркенесский корреспондент региональной газеты Finnmarken, которого ведущий представлял как надежду норвежской журналистики, пытался убедить собравшихся, что его издание пишет о том, что нужно людям, но в ответ аудитория дружно кричала: «Нет!».

И все же сам по себе Barents Spektakel настраивает на оптимистичный лад. Пусть фестиваль перестал получать поддержку от муниципальных властей — но поддержка бизнеса и, прежде всего, министерства иностранных дел сохраняется, а немногословная недавно назначенная министр культуры Хадия Таджик (дочь эмигрантов из Пакистана) заверяет, что расходы бюджета на культуру удвоены, причем без участия нефтедолларов. Конечно, для руководства государств нефть и газ, а также торговые маршруты через Северный морской путь важнее культуры (в российском случае оно, может, даже и к лучшему — страшно себе представить, что было бы, если бы наши начальники с их изредка вырывающимися на поверхность представлениями о культуре всерьез ею занялись), да и Киркенес слишком далеко находится не только от Москвы, но и от Осло, чтобы привлечь внимание очень большого числа людей (хотя приток имеется, и инфраструктура в городе совершенствуется благодаря фестивалю). Но как же хорошо, что где-то за полярным кругом есть группа активных и веселых молодых людей, которые формируют в одной небольшой географической точке творческое пространство, придумывают концепции, зажигают свечи на снегу, запускают видеопроекцию на фасаде единственного уцелевшего в городе исторического здания, приглашают интересных людей, а под конец предлагают всем поплавать под музыку в местном бассейне.

Плюс ко всему нынешний фестиваль ознаменовал рождение сущности под названием Barents Liberation Army, которая вряд ли будет предпринимать какие-нибудь военные действия и вряд ли кого-нибудь освободит, но, может быть, хотя бы кого-то заставит задуматься. Это стебный, но при этом явно выстраданный проект писателя-документалиста Мортена Стрёкснеса и ударника Амунда Сьёлье Свеена. Стрёкснес родился в Киркенесе, его отец занимался выискиванием советских шпионов. Сегодня писатель является гражданином мира. Баренц-регион он называет потемкинским, однако именно на основе этой идеи и строит концепцию своей армии. Презентационное видео не только высмеивало деятельность норвежских властей и международных корпораций, но, например, рассказывало о том, как Гагарин учился летать на Кольском полуострове, и проводило параллели между поведением Санта Клауса и ненецких шаманов. Приятно было отметить, что главным композитором Barents Liberation Army оказался Шостакович — в качестве гимна используется песня «Родина слышит» с новым текстом, а презентация открывалась и завершалась «Танцем ломового» из балета «Болт». Ну и отдельную признательность хочется выразить Стрёкснесу за то, что он оказался чуть ли не единственным иностранцем, который знает, что русские перед тем, как выпить, никогда не говорят Na zdorovye! — скорее уж гагаринское «Поехали!». Дело в том, что собравшимся на презентацию предлагалось выпить стопку напитка, подозрительно напоминающего водку (присутствовавший на фестивале эссеист Кирилл Кобрин выяснил, что это был «Русский стандарт»), хотя нам объяснили, что он настоян на галлюциногенных грибах, которые едят олени в тундре. Конечно, все это в большой степени прикол. И презентация Армии освобождения Баренц-региона (английская аббревиатура BLA, кажется, выглядит привлекательнее, чем неуклюжий русский перевод), и даже сам фестиваль — прежде всего светские мероприятия. Но благодаря и таким мероприятиям мы что-то узнаем о том, что происходит, на самом деле, не так уж далеко от нас. Вряд ли с помощью культуры можно победить политические амбиции и подавить экономические интересы, но привлечь внимание к связанным с ними проблемам и предложить альтернативу — это уже не мало.

 Смотрите фоторепортаж Григория Дурново