Бить иль не бить?
Как же они любят себя! Как заботятся! Как тщательно оберегают свой покой, комфорт и безопасность. Если дочь иркутской чиновницы задавит на тротуаре двух девочек, то ей дадут трехлетний срок с отсрочкой исполнения приговора на 14 лет. Если примерно то же самое сделает иеромонах РПЦ, то из дела самым чудотворным образом исчезнут все записи видеокамер с правительственной трассы. Зато если на заборе незаконно построенной дачи кубанского губернатора написать «Саня – вор», то за это дадут три года условно – то есть примерно столько же, сколько и дочери чиновницы, одного человека убившей, а другого на всю жизнь покалечившей. Так в российской жизни реализуется принцип каудильо Франко «Друзьям – всё, врагам – закон».
Не забывают позаботиться о себе любимых и «правоохранители». Они запросто могут убить кого угодно на улице в Серпухове или в больничном отделении «Матросской тишины», и им за это ничего не будет. Даже устного выговора. Наоборот, на их защиту будет мобилизована вся мощь российского государства – от рядовых оперативников Центра «Э» и следователей СК до федеральных судей, дипломатов и депутатов Государственной Думы. И будет оперативник Алексей Окопный, которого прямо обвиняют в убийстве Юрия Червочкина, гаденько улыбаться, переминаясь с ноги на ногу, на акциях оппозиции, а судья Сташина, отправившая на смерть Сергея Магнитского, будет и дальше выносить свои безграмотные и ангажированные приговоры.
И не дай бог какому-нибудь оперативнику или омоновцу кто-нибудь поцарапает палец или поставит синяк. Это будет приравнено к покушению на жизнь, террористический акт и попытку государственного переворота. Они же могут безбоязненно крушить резиновыми дубинками черепа демонстрантов, потому что на их стороне государственное беззаконие. А если попробовать дать им сдачи?
Станислава Позднякова в числе еще трех десятков человек забрали 1 апреля прошлого года во время акции оппозиции «Белая площадь». Привезли в ОВД «Тверское» и обвинили в административном правонарушении – проведении несанкционированного мероприятия. Но поскольку полицейские грамоте не сильно обучены, а вдобавок к этому ленивы и неповоротливы, то оформление правонарушения затянулось на многие часы. По закону же, задержанных за такие правонарушения нельзя мурыжить в полиции больше трех часов. Поэтому в восемь вечера, через три часа после задержания, Поздняков и часть других задержанных довольно решительно направились к выходу из отдела полиции. Это встретило решительное непонимание со стороны полицейских, которые давно привыкли нарушать законы безо всяких для себя последствий. Препирания постепенно перешли в потасовку с толканием в грудь и перетягиванием курток, а затем полицейский Овчинников ударил Позднякова по лицу.
О том, что произошло дальше, есть две версии – защиты и обвинения. Защита говорит, что никакого насилия в отношении полицейского не было. Обвинение утверждает, что Поздняков врезал Овчинникову по щеке. Если правда – это то, что говорит защита, то суть дела ясна, и писать больше не о чем. Нам показывают примитивную фальсификацию судебных доказательств.
Но если правдива версия обвинения, то все обстоит гораздо интереснее. Допустим, Станислав Поздняков дал обидчику полновесной сдачи. Мир в глазах полицейского, должно быть, перевернулся, но не оттого, что Овчинников грохнулся в нокдаун, а оттого, что кто-то посягнул на неприкосновенность полиции. Однако что же делать законопослушному человеку, когда его права нарушают те, кто призван их охранять? Как вести себя в ситуации произвола, который творят не гопники в темном переулке, а лоботрясы в мундирах и с погонами? И, наконец, можно долго размышлять о способах сопротивления насилию, а можно ответить на него прямым и естественным образом, защищая свою честь и достоинство здесь и сейчас.
Разумеется, дать в морду полицейскому – это не рецепт на все случаи жизни. Но когда произвол налицо, а на судебную защиту надеяться нечего, то почему бы и не дать? Ну, если уж совсем невмоготу терпеть.
Суд над Поздняковым проходил по всем правилам абсурда. Все свидетельские показания полицейских суд счел достоверными, а демонстрантов – ложными и не заслуживающими внимания. Время конфликта суд отодвинул на час назад, чтобы не маяться с проблемой трехчасового задержания. Какие еще три часа? Не было никаких трех часов. Прошло только два часа от задержания. Правда, в суде один из полицейских нечаянно сказал правду, но в приговоре судья мудро отметила, что это было ошибочное показание.
Кого-нибудь интересует, кто была судья? Да все она же, Елена Владимировна Сташина – фигурантка списка Кардина, которой закрыт въезд в Америку за пособничество в убийстве Сергея Магнитского. Сташина – судья со стажем. Большим стажем ведения политических дел и вынесения неправосудных приговоров. Это она в 1995 году приговорила демонстранта к 5 суткам ареста по статье, максимальным наказанием по которой был штраф. Ее уже тогда следовало бы посадить за вынесение заведомо неправосудного решения, но она отговорилась тем, что не знала об изменениях в законе. Оправдание для двоечника. Однако для квалификационной коллегии судей г. Москвы, которая рассматривала представление прокуратуры Москвы в связи с неправильным применением судьей Е.В. Сташиной закона об административной ответственности, этих бездарных оправданий халтурщицы в судебной мантии вполне хватило. Так она и осталась работать в суде Тверского района на радость себе и горе москвичам.
14 марта она вынесла Станиславу Позднякову обвинительный приговор – 2 года лишения свободы условно с трехлетним испытательным сроком. Овчинникову за то, что он ударил по лицу Позднякова, ничего не было. Полицейским бить людей по лицу позволено. Так, очевидно, считает судья Сташина, уже много лет обслуживающая власть жуликов и насильников.
Мне кажется, большинство наших сограждан с такими привилегиями полиции не согласятся. Приговор Позднякову только добавит весомых аргументов тем, кто не верит в правосудие и считает, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих. А что еще прикажете делать?
