Через две недели после краха офшорной Кипра последовала атака на другую офшорную юрисдикцию, British Virgin Islands, где сосредоточено 40% офшорных компаний мира.

Так как население BVI составляет 28 тыс. жителей, в ЕС острова не входят и дефицита бюджета не имеют, то обанкротить его с помощью Баррозу затруднительно, поэтому решили пойти другим путем.

Некий International Consortium of Investigative Journalists приступил к публикации миллионов документов по офшорной деятельности на Британских Виргинских островах, и заявил — подумать только! — что «сверхбогатые используют офшорные структуры, для того чтобы владеть особняками, яхтами, сокровищами искусства… получая налоговые преимущества и анонимность, которая недоступна обычным людям».

Среди владецев офшорных компаний, попавшихся на зуб интернет-прудонам, — миллионер Скотт Янг, который сейчас сидит в тюрьме, за то что не доплатил потребовавшей развода жене; мошенник Ахиллес Каллакис, набравший через офшор миллиард необеспеченных кредитов; Жан-Жак Ожье, который в 2012-м распоряжался финансами предвыборной кампании Олланда, а в 2005-м — через офшор — стал совладельцем торговой компании в Китае; министр финансов Монголии; две дочки президента Азербайджана, которые через офшор контролируют строительную компанию, формально принадлежащую местному магнату Хассану Гозалу; миллиардерша и вдовавладельца «Тиссен» баронесса Кармен Тиссен-Борнемисса, которая через офшор — о ужас! — покупала картины; и г-жа Ольга Шувалова, супруга первого вице-премьера РФ Игоря Шувалова, которая, согласно единственному опубликованному пока документу, является единственной владелицей единственной долларовой акции некоей компании «Северин». А также г-н Тони Маршан, супруг канадской сенаторши и один из самых известных адвокатов Канады, который ежегодно пополнял свой тайный офшорный траст тысячами долларов кэшем.

Должна сказать, что ни в какой анонимный «консорциум журналистов» я не верю. «Журналисты», которые лиц своих не показывают, собственно расследованиями не занимаются, но имеют доступ к двум миллионам электронных писем, — называются совсем другим именем. В данном случае, очевидно, речь идет об администрации президента Обамы, которая по тем или иным причинам дала зеленый свет программе закрытия офшоров.

Это спецоперация левой бюрократии, которая по идеологическим и экономическим причинам мешает бузину с дядькой, собственника, минимизирующего налоги — с чиновником, берущим откаты, и натравливает общественное мнение на всех, у кого есть деньги, без различия того, как эти деньги достались.

Авторы расследования обрушиваются на богачей и крупнейшие мировые банки, которые, подумать только, «агрессивно работали над тем, чтобы обеспечить своим клиентам сокрытые тайной компании».

Простите — в баню! Не хотите, чтобы «Дойче банк» организовывал своим клиентам офшоры — не берите 75% налогов.

Меня не интересует, как предприниматели минимизируют налоги. Более того. До тех пор пока популисты, правящие нашим стремительно левеющим миром, будут драть с миллиардеров в угоду избирателю огромные налоги, миллиардеры а) не будут платить налоги, б) будут покупать тех же самых популистов, чтобы якобы уплаченные ими налоги еще и вернулись им в качестве субсидий всяческим «Солиндрам» и пр. Еще раз: высокие налоги в демократическом обществе — это способ, которым политики добиваются популярности у быдла и взяток от миллиардера.

Второе. Анонимный International Consortium призывает бороться с «отмыванием денег». Должна сказать, что я категорически против борьбы с отмыванием денег. Потому что «борьба с отмыванием денег» — это уловка левой бюрократии, которая хочет заменить борьбу с преступниками контролем над богатыми.

Совершенно поразительно, что левая тусовка, которая кричит о Большом Брате каждый раз, когда оказывается, что iPhoneфиксирует место вашего звонка, в борьбе с отмыванием денег не видит ничего плохого. А ведь это — тоже Большой Брат. Только это Большой Брат, который следит только за богатыми.

Если вы хотите бороться с наркотиками — боритесь с наркотиками. Берите наркоторговца и сажайте его. А сейчас дело обстоит так, что мы наркоторговца не будем сажать, потому что это нарушает его права человека, но зато мыпроверим все счета во всех банках, — и это подмена борьбы с преступностью регулированием всего и вся.

Третье. Есть офшор у богатого, и есть офшор у чиновника. Это две большие разницы. На офшор богатого я даже смотреть не хочу — это его дело. Офшор чиновника для меня крайне подозрителен, но, прежде чем вынести свое суждение, я хочу знать, что именно этот офшор делал.

Потому что, если окажется, что этот офшор принадлежит члену правления Газпрома и поставляет Газпрому трубы по завышенной цене, то это преступление. А если окажется, что офшор газпромовского чиновника торговал на Тишинском рынке средством для чистки окон — то хрен с ним. Анонимный консорциум пока лишил меня возможности вынести свое суждение, потому что практически ничего, кроме самого факта наличия офшоров, он не опубликовал.

И еще одно. Я совершенно не против того, чтобы журналисты брали документы, хотя бы и слитые спецслужбами, и вели расследование. Названия и владельцы этих офшоров — да, отправная точка для расследования. Но меня изумляет другое. Почему та левая журналистская тусовка, которая готова возмущаться незаконной прослушкой телефона террориста, спецоперацию по опубликованию офшорных счетов приветствует с восторгом и еще называет это «журналистским расследованием» скромных анонимов?

Фото ИТАР-ТАСС / EPA / SERGEY DOLZHENKO