«Сначала были ценности»

Из первого варианта Библии,

отвергнутого Высшей Цензурой

 «И сказал Он, что это хорошо»

Все, что осталось из первого варианта
в последнем, одобренном

Меня увлекла переписка Тома Грэма и Лилии Шевцовой на «ЕЖе». Это оказалось потрясающим интеллектуальным приключением. И вот почему. Сначала я прочитал статью первого автора — и закипело ретивое. Ну, нельзя же так! И я решил писать гневный ответ. Но Лилия Федоровна меня опередила, и без гнева, а хладнокровно и мастерски. Первое впечатление от ответа было такое: мне писать нельзя. Лежачих не бьют. Но потом меня начал есть изнутри какой-то червь (мыслительного толка). И вдруг пришло озарение. Ну, как она этого не заметила!? Том же на нашей стороне! Мы в одной команде! Поясню. Мы знакомы с Томом. Ну, не плотно, но все же достаточно, чтобы успеть понять, какой он умный и тонкий человек, знающий Россию и относящийся к ней по-доброму. И во второй раз читая статью, я включил старый советский навык: чтение между строк. И все стало ясно! Статья написана, чтобы разоблачить американских «стратегов», которых он, на первый взгляд, защищает. Том делает это достаточно тонко, чтобы к нему нельзя было придраться и заклеймить как агента Лилии Шевцовой (там, в Америке). Но видящие и думающие все увидят и поймут. Написанное ниже — это не снисходительная лекция для слепых и глупых, а просто описание отдельных результатов моего озарения по прочтении между строк (да и самих строк, впрочем). Может, кто-то дополнит или поправит меня. Буду рад.

Конечно, прежде всего бросается в глаза сам термин «стратеги», которым обозначаются люди, консультирующие и пропагандирующие российскую политику Барака Обамы. Сей термин буквально педалируется в статье, навязывается читателю. Мол, посмотрите! Ну, какие же они стратеги!? Банальные недалекие циники, не более того (Пояснения ниже). И это, пожалуй, главное разоблачение, за которое мы должны быть признательны Тому Грэму. Ну, а теперь – к подробностям.

Одна из главных линий антиамериканской пропаганды в России предельно цинична: они такие же, как и мы. Тут две части. Сначала признание власти: да, мы мерзкие. Это наживка, которой завоевывается доверие. На такое клюнут и противники путинского режима. А вот и крючок: но — и у них то же самое. И коррупция. И демократия только ширма. А уж детей они… И на это клюют. Причем те, кто неравнодушен, кто не принимает нынешнюю российскую реальность и хочет изменений. И Том дает нам возможность понять, почему они клюют: потому что политика «стратегов» предельно цинична. И это видят неравнодушные люди в России по их действиям. А потом начинают думать так: они действительно соревнуются в этом с нашими. Им по фигу все эти демократические сказки. И пошли они тогда… Но вместе с ними — пошла она туда же их хваленая демократия. Нам нужен сильный честный лидер. И без всяких этих финтифлюшек. Вот такой результат совместных усилий: на сцене американские «стратеги», а за сценой хор путинской пропаганды. И я понимаю, что Тома это возмущает, поэтому он ненавязчиво, недидактично подводит нас к описанному мной выводу.

Тут важно отметить, что, как убеждены и Том, и Лилия, никакая внешняя политика США не в состоянии помочь изменению ситуации в России, Но то, что она запросто может навредить, не просто очевидно. Это с неизбежностью вытекает из приведенного выше примера. И мы должны быть благодарны Тому Грэму за то, что он показал, как этого достигают «стратеги» американского президента.

Но Том идет еще дальше. Он перехватывает игру в «они такие же, как и мы», и блистательно отыгрывает свою партию. Ее сюжет таков: наши «стратеги» — такие же циники, как и ваши чиновники, у вас в России». Этот мотив начинается в самом начале статьи, когда автор говорит о «жесткой и последовательной приверженности «стратегов» интересам Америки». Читатель, прочтите эту фразу вслух. Почувствовали что-то знакомое? Ага! Это слово «жесткий». Вы помните, кто его у нас любит? Теперь вы понимаете, как тонко, на подкорке, работает Том Грэм? И дальше, на протяжении всей статьи этот мотив развивается и проясняется. И нам становится понятно, что для «стратегов» политика — это игра с нулевой суммой. А тогда мы сразу узнаем в них своих. Ведь это они, родные, убеждены в том, что любой выигрыш другого есть твое поражение. И эта их убежденность распространяется и на внешнюю политику, и на внутреннюю.

Это еще одно педалирование, постоянно используемое Томом Грэмом. Он дает нам понять: важны собственные интересы и плевать на другую сторону. Цинично и предельно неэффективно. И Том это прекрасно понимает, как и Лилия Шевцова, как и я. В таком сложном, взаимообусловленном мире антагонистические игры с нулевой суммой невозможны, взаиморазрушительны. Какое-то средневековье.

Еще один сигнал, который подает нам Том, это использование термина «государственные интересы», именно их, ясное дело, отстаивают «стратеги» в Америке. И это ровно та категория, которой путинский режим оправдывает любое свое преступление против граждан, против страны. Этим автор еще раз дает нам понять, кто такие «стратеги», что они сродни нашим чиновникам, которые не знают никаких интересов, кроме своих шкурных. Он еще раз аккуратно раздевает и разоблачает «стратегов».

Тут есть два аспекта. Первый: в английском языке нет эквивалента любимому Путиным понятию «государственные интересы». Не говорят по-английски state interests или power interests. Говорят — national inrerests. Причина проста. Современное демократическое государство — это создаваемая гражданами корпорация, финансируемая и нанимаемая ими для производства публичных благ. У нее не может быть собственных интересов. Интересы есть у отдельных людей (личные интересы) и социальных групп (социальные интересы), таких как пенсионеры, молодежь, бюрократы, любители бадминтона и т.п. И среди социальных интересов есть самые масштабные, относящиеся ко всем жителям страны, вроде «безопасность», «процветание» и т.п. У них про всех жителей страны говорят nation, отсюда national inrerests. У нас понятию nation соответствует в Конституции выражение «многонациональный российский народ». Если бы Том Грэм не ставил перед собой ту благородную задачу, о которой я пишу, он мог бы в русском переводе написать «национальные интересы», и мы бы его поняли; он мог бы перевести «интересы страны», и его бы поняло еще больше народу. Но он написал «государственные интересы», будучи знатоком России и русского языка. И мы его поняли. Именно так, как он хотел.

А теперь второй аспект. Том был свидетелем моего разговора у меня в кабинете в ИНДЕМе с его коллегой, которого он очень хорошо знает. Боюсь ошибиться в дате, но где-то вокруг 2003 года. Коллега излагал следующую историю. Он участвует в переговорах на уровне исполнителей с российскими партнерами и вдруг обнаруживает, что те тянут в сторону, противоположную той, о которой договорились российский и американский президенты и по поводу чего дали соответствующие инструкции своим исполнителям. Американцы спрашивают, мол, как же так!? Ведь это противоположно тому, что поручил вам Путин! И в ответ они слышат: «Ну и что?». И он, тот коллега, задает мне на встрече вопрос: «Георгий! Мы не понимаем, что происходит!? Как такое может быть?».

Теперь и тот коллега, и Том понимают, что происходит (и они оба знают, что я понимаю то же самое, и здесь в России не только я понимаю). Они понимают, что почти на любых переговорах по другую сторону стола напротив них сидят российские чиновники, предельно циничные, пекущиеся только о своих интересах. Что на этих переговорах бессмысленно апеллировать не только к ценностям, взаимным или «государственным» интересам, но даже к поручениям президента. Они это поняли во второй половине нулевых. И в том числе по этой причине, как мне кажется, возникла симметричная российская политика Обамы в отношении России, стремящаяся меряться циничностью с нашей, на что намекает Том Грэм и о бесперспективности чего пишет Лилия Шевцова. Более того, рискну высказать предположение, что и список Магнитского возник именно в силу этого нового понимания природы российской власти; это выход в публичную сферу того свершившегося факта, что в переговорах с нашими чиновниками американцы давно могут апеллировать только к их личными интересам.

У меня даже возникло такое ощущение, что Том в статье начинает отождествлять своих «стратегов» с путинскими чиновниками, путать их. И за это ему также большое спасибо.

Еще одна зубодробительно разоблачительная вещь в статье Тома Грэма — это его описание глубокого подхода «стратегов» к российско-американским отношениям, предполагающего долгосрочность и прочие замечательные качества. Они заявлены в начале статьи, а потом последовательно доводятся до абсурда самим автором, когда дело доходит до конкретики. Выявляется, например, что повестка дня переговоров и поиска взаимности, ну, никак не тянет хоть на какую-то долгосрочность. Вообще-то это и не в традициях американцев. Их горизонт поневоле ограничен временем полномочий действующего президента и тактическими задачами удержания власти при переходе с первого срока на второй.

Я хочу подхватить эстафету автора и привести в качестве примера один сюжет. Не буду упрекать американских советологов, проспавших распад СССР, — они были не одиноки. А ведь распалась гигантская ядерная держава! Это как?! Шуточки? Но тогда все обошлось. Распад произошел относительно мирно, и Россия взяла на себя ответственность за ядерный потенциал СССР. А теперь пусть «стратеги» представят себе продолжение путинского курса, при их попустительстве, главная угроза которого — распад России. Они обсуждали уже, что будет с ядерным потенциалом, оставшимся от СССР? Кто будет контролировать его или какие-то его части? И чем это чревато? И как это компонуется с долгосрочными интересами США? Они уверены, что распад России им полезен? А их партнерам в Европе? Да плевать на это «стратегам». Они всегда уверены, что серьезные неприятности произойдут при следующей легислатуре. Вот такая «стратегия».

Я хватаю себя за руки и «наступаю на горло собственной песни». И так текст затянулся. Хочу выразить в конце надежду, что моя статья не будет переведена и опубликована в США. Боюсь навлечь гнев «стратегов» и их работодателей на Тома Грэма. Он ведь — из лучших побуждений, а я… Потому в заключение хочу извиниться перед Томом за свою проницательность и поблагодарить его не только от себя, но и от читателей «ЕЖа». Надеюсь, что и Лилия Федоровна, прочтя мою статью, присоединится к этой благодарности.

P.S.

И все-таки о ценностях. Только три предложения.
Сначала появляются ценности, а потом некоторые из них воплощаются в нормах.
Общие нормы не работают, если они не базируются на общих ценностях.
Ergo: бессмысленно договариваться об общих нормах, если нет общих ценностей.

Фотография ЕЖ / Марии Олендской