«Тотальный диктант» и тотальный контроль
«Спроси любого федерального министра – и они помянут Ульяновск добрым или иным каким словом», – не сказал, а сказанул пару лет назад на заседании регионального парламента сенатор от Ульяновской области Сергей Бажанов, продемонстрировав отменное владение бюрократическим вариантом русского языка. Но после субботнего скандала с «Тотальным диктантом» трудно подобрать для региональной власти какие-либо слова, кроме «иных», причем из специфического пласта обсценной лексики. Но я очень постараюсь, чтобы не подставлять редакцию «ЕЖа».
Итак, ульяновскому губернатору Сергею Морозову не понравилась писательница Дина Рубина, чей текст был зачитан по всей стране 6 апреля в качестве единого диктанта. «Творчество писателя, активно использующего в своих произведениях ненормативную лексику, не соотносится с концепцией «Тотального диктанта», акция, прежде всего, выступает за чистоту русского языка, за повышение культуры письма», – заявил он перед началом акции в Ульяновске. И чиновники таки заменили текст Рубиной на фрагмент из очерка Василия Пескова о художнике Аркадии Пластове! В итоге в местном ДК «Губернаторский», на основной площадке тестирования, а также в 77 школах области писали диктант про Пластова, хотя в университетах – «канонический» текст Рубиной.
Организаторы «Тотального диктанта» заявили, что замена не была с ними согласована и что поступок Морозова вызывает недоумение: «Этот человек пришел на чужое мероприятие и своим решением изменил правила его проведения». Результаты участников, писавших диктант не по единому тексту, будут аннулированы. Извинившись перед ульяновцами, которым губернатор сорвал участие в акции, организаторы отметили, что «ситуация в Ульяновске – яркий пример того, как агрессивная «поддержка» общественных инициатив органами власти оказывается губительной». Ульяновский блоггер Игорь Корнилов в связи с этим напоминает, что губернатор нарушил федеральный закон «Об общественных объединениях», где сказано, что вмешательство органов государственной власти и их должностных лиц в деятельность общественных объединений не допускается. А ведь диктант – чисто общественная инициатива, хотя ульяновские чиновники умудрились и ее «возглавить», и превратить в обязаловку.
«Я ничего не знал о том, что отрывок из моего текста взяли в Ульяновске для тотального диктанта», – сказал журналист «Комсомолки» Василий Песков. Таким образом, в Ульяновске покусились на его интеллектуальную собственность: публично воспроизвели фрагмент его произведения, не поставив в известность автора и не спросив его разрешения. Сам «Тотальный диктант» с его правилами тоже можно рассматривать как объект авторского права, а несанкционированное изменение правил – как нарушение этого права.
Писатель Дмитрий Быков расценил поступок Морозова как «впадение в окончательный сюр, в окончательную стилистику гротеска». А писатель Захар Прилепин сказал в эфире «Эха Москвы»: «Если у людей ума не хватает и здравого отношения к чему-то, то обращаться им нужно в какие-то лечебные учреждения, а не пытаться реформировать культуру на свой вкус и лад… С другой стороны, скандал прибавляет некого веселья всему этому, некую ауру такого лёгкого российского абсурда».
Быков с Прилепиным правы: гротеска и абсурда в этом деле предостаточно. Начать с того, что акция активно анонсировалась и на сайте облправительства, и на сайте регионального Минобразования, имя и творчество Дины Рубиной при этом никого не смущало. Потом у кого-то в Министерстве образования, подмявшем под себя диктант, замкнуло. Это не исключено – в силу особенностей чиновничьей анатомии, на которую однажды указал все тот же губернатор-абсурдист Морозов, заявивший: «Некоторым министрам лень задницы оторвать от теплого места и начать думать мозгами». Лучше бы и не отрывали. Но как на грех «поступил ряд обращений от местной общественности» (формулировка пресс-службы губернатора). «Общественностью» оказался ульяновский литератор Николай Марянин, автор гимна Ульяновска и Ульяновской области. Он разместил в блоге Морозова обращение, в котором выразил протест против «израильской матерщинницы Дины Рубиной». Марянин указал, что «в последние годы «тотальный диктант» оседлала оппозиция, в 2009-2012 годах тексты для него сочиняли Стругацкий, Прилепин, Быков». (Ранее, кстати, «Тотальный диктант» оккупировали другие оппозиционеры: Лев Толстой, Александр Бек, Василь Быков, Редьярд Киплинг, Николай Гоголь, причем Толстой тоже был «матерщинником» и не чурался приперчить свои бессмертные произведения крепким словцом, как же тогда не доглядели?) «Рубина уже более 20 лет не живёт в России, а книги её я прочитываю только до первой матерной фразы и выбрасываю», – пишет далее Марянин. В конце письма он восклицает: «Выходит, деятели «Единой России» книг не читают, и им всё равно, кого делать кумиром молодёжи?»
Чем не сюжет для писателя-сюрреалиста? Можно даже Быкову предложить, у него есть опыт написания плутовских романов. Отдаю сюжет бесплатно. Провинциальный поэт, автор гимна Территории Колобков и Летающих Тарелок покупает в магазине книгу жидомасонской писательницы-эмигрантки с целью отыскать в них тайный код, могущий подорвать духовность России. Но, наткнувшись на нецензурщину, поэт с негодованием забрасывает непристойный фолиант в угол. После чего с нетерпением ждет выхода следующего романа кощунницы, покупает и его, доходит до первой же непристойности и – вновь гадливо его швыряет. С годами в углу копится горка непрочитанных книг, символизируя собой пирамиду власти, а возможно, и смысл жизни бдительного литератора. О подвиге поэта узнает Глава Территории, он же Повелитель Колобков и Маг Летающих Тарелок, поэта издают миллионным тиражом за счет бюджета дотационной Территории, поэта принимают в «Единую Россию» и «Союз православных хоругвеносцев», ставят во главе Общественной цензурной палаты, а написанный им гимн включают в региональный компонент школьной программы для поголовного заучивания. Романы братьев Стругацких публично жгут на площадях, хотя гнилая интеллигенция пытается роптать, мол, «брат за брата не отвечает». Впрочем, вскоре обнаруживается, что поэт, не дочитав до конца ни одной книги духовной диверсантки, прошляпил тайный код, который скрывался в выходных данных. Целостность государства поставлена под угрозу! Поэта исключают из «Единой России» и в наказание заставляют переписать от руки все тома этой матерщины, разобрав каждое нецензурное слово по составу: приставка, корень, суффикс, окончание. Занавес.
Знаете, в чем тут еще абсурд? В том, что министр образования Ульяновской области Екатерина Уба – в прошлом профессиональный преподаватель русского языка и литературы, «Учитель года», между прочим. И даже если губернатор Морозов вообще ничего в жизни не читал, кроме программы «Единой России», то она-то могла бы ему подсказать, что редко кто из классиков и современников избежал употребления обсценной лексики – во имя достоверности повествования или в качестве стилистического приема. Но случилось то, что случилось, поэтому теперь региональной власти следует быть последовательной в своем пуританстве (чуть не написал – «путиранстве») и запретить на территории области изучение Пушкина, Лермонтова, Толстого, Маяковского, Есенина, Бродского, Венедикта Ерофеева, Генри Миллера и других русских и зарубежных писателей-матерщинников, составивших славу мировой литературы. Если же этого не будет сделано, то мне останется только присоединиться к распространившему в сети мнению, что ульяновские власти обуял бес антисемитизма. Между прочим, еврейский общинный центр в Ульяновске периодически подвергается вандализму.
И вообще, кто нас взялся учить русскому языку? «Мы видим о том, что…», «мы понимаем о том, что…» – стандартная конструкция в речах Морозова. У каждого местного журналиста есть в коллекции перлы «от губернатора». Я нашел у себя вот этот: «Я, как костлявая рука революции, бегаю с саблей, ищу, кому голову срубить. А должен быть самый шоколадный, белый и пушистый». Или этот: «Всех, кого Владимир Павлович озвучил, прошу принять меры…». Не прошла пресса и мимо случая, когда сам Морозов запустил матерком на аппаратном совещании.
А другие чиновники и депутаты, думаете, лучше? Нет, эти регулярно занимаются групповым изнасилованием русского языка в извращенной форме. Делюсь моей личной коллекцией:
«Мы перешли в остановленный вариант снабжения горячей водой» (это бывший мэр Сергей Ермаков хотел сказать, что они отключили горячую воду).
«Ветеринарная служба затрачивает огромные средства на мероприятия по укусам» (депутат ЗСО от «ЕР» Сергей Глебов о проблеме бродячих собак).
«Государственные объекты находятся в бесхозяйственном ведении» (депутат ЗСО от «ЕР» Алсу Балакишиева).
«Мы не боремся с неплательщиками, мы работаем по повышению собираемости платежей» (министр энергетики и ЖКК Сергей Гигирев).
«Ульяновск по количеству нарушений находится на самом предпоследнем месте» (бывший председатель комитета ЖКХ мэрии Владимир Егоров о качестве капитального ремонта).
Уж лучше бы выругались, ей-богу. Понятнее бы вышло.
Зачем Морозов, еще не отмывшись от скандала с Пластовской премией на полмиллиона евро, встрял в другой скандал, в очередной раз выставив область на посмешище? Есть большой соблазн присоединиться к версии Захара Прилепина о нехватке здравого смысла, но можно поискать и тенденцию. Тенденция у нас одна: делай, как Путин. И если в Госдуме варится закон о нецензурной лексике в СМИ, то мы забежим впереди паровоза и запретим ее здесь и сейчас – не только лексику, но и ее носителей. Заодно и оппозицию в лице Льва Толстого и Дмитрия Быкова прищучим. Почему Россия приобретает все больше черт «совка»? Потому что, как нам убедительно объяснил Дмитрий Орешкин, Путину надо держать все под контролем, ибо по-другому он не может. Назначенные губернаторы чистят себя под Путиным, иначе он вычистит их. Вот и копируют стиль. Как однажды оговорился тот же Сергей Морозов: «Отойдем от демократических форм и перейдем к более привычной».
И они еще удивляются, почему молодежь из региона бежит.
Ульяновск
