Теракт в Бостоне. Несколько замечаний
Двоемыслие
Если бы Тамерлан Царнаев взорвался где-нибудь на блокпосту в Махачкале полгода назад во время своего визита в Россию, то сейчас половина российских правозащитников рассказывала бы, как кровавая ФСБ подставила мирных салафитов, которые только молятся по-другому, а если уж кого и убивают – то лишь в ответ на невыносимые преследования.
Обратите внимание – Царнаевых в США никто не преследовал. Наоборот – им дали политическое убежище, учебу, тренировки и стипендии. Мать Царнаевых, Зубейдат, ходила по Бостону в хиджабе и рассказывала своим клиенткам (она была массажистка), что теракты 11 сентября устроило кровавое ФБР. Теперь она рассказывает, что ФБР подставило ее сына, «потому что он был лидером». Такого же мнения придерживается и отец братьев.
Нет ничего удивительного в том, что Царнаевы – чеченцы. Чеченские ваххабиты еще при Масхадове объявляли третью мировую войну Америке. Масхадов тогда как раз приехал в Америку просить признания молодой Чеченской республики, и в это время вице-премьер Чечни, Ваха Арсанов, ваххабит и один из главных похитителей людей, как раз и объявил эту самую третью мировую. Не знаю, многие ли обратили внимание на это судьбоносное событие, но Масхадов наверняка обратил. Наверняка ему сильно икалось.
Вообще это тогда, пятнадцать лет назад казалось, что Масхадов – слабый президент, который не может совладать с полевой вольницей. Сейчас все яснее, что проблема Масхадова была глубже: он шел против веления времени. Он пытался вести национально-освободительную войну и построить национальное государство в мире, в котором поднимался вал тоталитарного исламизма.
Исламистский интернационал
В отличие от других тоталитарных движений – коммунизма и нацизма – исламизм слегка запоздал.
Датой основания его следует считать 1928 год, когда Хасан аль-Банна, вместе с шестью работниками Суэцкого канала, основал в Египте общество «Братьев-мусульман». Если посчитать, сколько времени прошло с момента написания манифеста аль-Банны в 1936 году до прихода к власти Мохаммеда Мурси, то получится примерно столько, сколько прошло от «Коммунистического манифеста» Карла Маркса до революции 1917 года.
До 1991 года исламизм влачил довольно скромное существование: рай на земле строили с помощью социализма. Как только социализм кончился, в огромном большинстве ближневосточных стран ему на место пришел исламизм. До 1991 года Сиад Барре в Сомали строил социализм, после 1991 года на его место пришел Конгресс исламских судов.
Курдская «Пешмерга», сопротивлявшаяся Саддаму Хусейну, до 1991 была исключительно светским движением. После 1991 года туда полились саудовские деньги, и все эти светские активисты, которые не знали, в какой стороне Мекка, быстро научились закрывать лица своим женщинам.
Даже сражаясь за независимость против французов, Алжир редко вспоминал, что он – мусульманская страна. До 1991 года он строил социализм. После 1991 года социализм рухнул, и Group Islamique Armee, стремясь к власти в Алжире, вырезала 100 тыс. человек – в основном алжирских крестьян, виноватых в том, что они верят в ислам не так, как надо.
Как и социализм в начале 20 века, исламизм всегда был движением интернациональным. Он пытался построить не национальное государство, а наднациональный Халифат, и каждую войну с участием мусульманской общины использовал как плацдарм для построения будущего халифата, будь то война в Боснии, Чечне или Кашмире.
Как сказал в одной из своих проповедей Саид Бурятский, который до того как стать исламистом-моджахедом, был простым русским парнем Александром Тихомировым из Улан-Удэ, «прошли те времена, когда мы сражались за свободу Чечни, за это языческое понятие. Теперь мы сражаемся за Аллаха. Прошли те времена, когда каждый чеченец был нам брат. Теперь русский, если он моджахед, нам брат, а чеченец, если он кяфир, наш злейший враг».
То есть то, что Царнаевы чеченцы – это не удивительно, но это совершенно неважно, так же, как неважно, что Троцкий – еврей. В Бостоне они сражались не за свободу Чечни. Они сражались за всемирный Халифат.
Они вели оборонительный джихад.
Оборонительный джихад
Эта концепция – оборонительного джихада – является ключевой для современного исламизма, так же, как концепция диктатуры пролетариата является ключевой для марксизма-ленинизма.
Наступательный джихад – это обязанность всей уммы. Оборонительный – это обязанность каждого мусульманина. Для наступательного джихада надо спрашивать разрешения родителей и кредитора. Для оборонительного – не надо спрашивать разрешения родителей и кредитора.
Оборонительный джихад ведется тогда, когда враг попирает ногой святую землю ислама. Вы спросите: ну а Бостон-то тут при чем? Когда Бостон был Землей Ислама?
Ответ – оборонительный джихад против США был объявлен тогда, когда в 1998 году американские солдаты по просьбе правительства Саудовской Аравии прибыли на землю Саудовской Аравии, чтобы защитить саудовцев от возможной агрессии со стороны только что захватившего Кувейт Саддама Хусейна. Усама бен Ладен надеялся, что саудовцы поручат защиту от Саддама ему и его моджахедам, закаленным в Афганистане, и объявил оборонительный джихад против США в связи с присутствием американцев на саудовской земле.
Это очень важная деталь, которую руководителям Amnesty International и другим правозащитникам не мешает помнить, когда они объясняют, что «джихад разрешен, если он оборонительный». Террористы, как и маньяки, все время называют себя жертвами и все время рассказывают, что их враги взрывают сами себя.
Эффективность насилия
И последнее, самое главное.
За то время, которое прошло с 11 сентября, выяснилась одна очень важная вещь. Даже в нормальной стране теракты нельзя предотвратить. Их легко раскрыть (потому что, как правило, их совершают лузеры и неудачники), иногда у этих лузеров не срабатывают бомбы (как у Фейсала Шахзада, пытавшегося взорвать Times Square), но предотвратить их нельзя.
Это сейчас, задним числом, видно, что Тамерлан Царнаев не прижился в Америке, а его младший брат Джохар, переехав в США восьми лет от роду, продолжал сидеть в русскоязычном «Вконтакте». Но вы же не можете арестовывать человека за то, что он жалуется, что у него «нет ни единого американского друга?» Или что он пишет в «Вконтакте», что 11 сентября устроило ФБР?
Террор – не в клозетах, он в головах. В мире, где террористические ячейки совершенно независимы друг от друга и где, к примеру, молодые марокканцы, начитавшись всякого в Сети, идут и взрывают (в 2004-м) мадридский вокзал Аточа, искоренить теракты нельзя.
Зато в нормальной стране одиночные теракты никоим образом не влияют на экономику. Ровно наоборот – они показывают неэффективность насилия и сплачивают граждан.
Царнаевы, совершив теракт, мгновенно превратились не просто в беглецов, на которых охотится полиция. Они превратились в беглецов, на которых охотится общество. Едва были распространены фото подозреваемых, их знакомые позвонили в ФБР. Едва почтенный бостонский обыватель заметил во дворе своего дома отогнутый край брезента на лодке и, подкравшись, увидел под брезентом окровавленного человека – он бросился звонить «911».
Другое дело – разваливающееся государство, failed state. Вот там, в Афганистане, в Сомали, на нашем Северном Кавказе – насилие оказывается эффективно.
На Северном Кавказе, если кто-то увидит террориста, прячущегося у тебя во дворе, никто не бросится звонить «02». И не потому, что сочувствует террористу, а потому что потом придут другие террористы и его убьют. На Северном Кавказе – как и в Афганистане, и в Сомали – насилие оказывается эффективным. Оно оказывается лучшим способом внушить страх, сколотить состояние и оказаться наверху властной пирамиды. Оно играет ту роль, которую в нормальной стране играет капитал.
