Продолжая дискуссию
«Дискуссия о внешней политике», которая началась в «ЕЖе», сразу же приобрела очень характерный для российских интеллектуальных обсуждений стиль. Так как я неожиданно для самого себя оказался среди обсуждаемых персон, хочу высказать несколько соображений, имеющих отношение к дебатам и их предмету.
Начну с дискуссии и самого себя. Прежде всего, скажу, что я не работаю ни на одну организацию, имеющую отношение к внешней политике. Я не получаю зарплаты в иностранных фондах и кремлевских think-tank’ах. Я не причисляю себя ни к каким «школам» и «направлениям». Поэтому мне странно, что уважаемая Лилия Шевцова причислила меня к «охранителям», а уважаемый Александр Шумилин сообщил о том, что я принадлежу к мейнстриму и потому считаю Европу «загнивающей», а будущее России – связанным с Азией. Мне хочется пожелать коллегам, чтобы их не посещали ночные кошмары, в которых (или после оных) им удается увидеть меня в таком свете – и чтобы они делали свои выводы не на основе сумрачных видений, а по результатам анализа моих текстов. Причем стоит внимательно читать то, что в них написано, а не искать скрытых смыслов между строк. Таких смыслов в моих работах нет – потому что я могу себе позволить абсолютно четко говорить то, что думаю.
А теперь о позиции по общим и частным внешнеполитическим вопросам.
Начну с России. Я считал и считаю, что Россия – естественная часть европейской цивилизации. Эта цивилизация на протяжении последних 60 лет осуществляет столь глобальный и сложный проект, что его суть, увы, остается для большей части наших интеллектуалов, привыкших оперировать численностью ядерных боеголовок или темпами роста, совершенно непонятной. На мой взгляд, Европейский Союз – это новая система управления, своего рода buon governo XXI века. Она формируется в сложном поиске, и на этом пути совершаются ошибки – но совершать ошибки не хуже получается и у нас, хотя мы топчемся на месте и вообще никуда не идем. Слабости Европейского Союза иллюзорны, и эту иллюзию разделяют сегодня сотни экспертов, которые неспособны оценивать ситуацию иначе как на основе данных по безработице, темпам роста или жесткости внешнеполитических демаршей. Прочность ЕС обеспечивается не евро, а едиными законами и общим пространством свободы, к которым европейцы уже привыкли и от которых не откажутся, а также новым поколением, которое становится все более интернациональным (сегодня 6% браков заключается между гражданами разных стран Союза, и это создаст в Европе новую нацию не позже чем через полвека). Хочу заметить, что я был одним из немногих российских экономистов, кто с 2009 г. говорил о том, что не только зона евро не развалится, но даже Греция из нее не выйдет. Уважаемые коллеги могут перелистать свои публикации и посмотреть, насколько точны были их прогнозы на этот счет. Я также остаюсь одним из немногих российских политологов, кто с 2004 г. постоянно говорит о том, что Россия должна вступить в ЕС – в противном случае ни о каком либеральном демократическом обществе в нашей стране не придется говорить еще много десятилетий. Если при этом меня числят охранителем и сторонником мейнстрима, кто тогда сами критики?
Почему я выступаю в пользу европейского интеграционного выбора России? По очень простым причинам – чисто реалистического свойства. Мы сегодня – экономически слабая страна сырьевого типа. Инновационного прорыва нам не совершить. Индустриальной модернизации без внешнего содействия – тоже. Даже со странами Центральной Азии наша экономика останется меньше бразильской по ВВП – и я не говорю, насколько мы слабее технологически. Но мы, увы, не Бразилия. Та – доминантная сила в своем регионе, Россия – территория, «зажатая» между Европой и Китаем. Мы не можем стать самостоятельным центром силы на фоне такого окружения. И если выбирать между ЕС и Китаем, то выбор однозначен. Нам нужно быть 29-м или каким-нибудь еще членом Европейского Союза. Нам нужны законы, которые не будут изменяться по первой воле кремлевского хозяина; единое экономическое и социальное пространство, в котором найдут свое применение российские ресурсы и европейские технологии; территория, на которой объединение европейцев и россиян сможет остановить миграцию с Юга; общность, которая может стать самой мощной военной силой современного мира. Нам нужен «размен» бессмысленного суверенитета на принадлежность к развитым экономикам, на участие в мировых хозяйственных цепочках, на условия нормального экономического, социального и интеллектуального развития. Это – моя последовательная позиция, как вы ее не назовите. Она, разумеется, не нравится работникам ни пекинского «обкома», ни вашингтонского. Но для меня это не повод отказываться от своего собственного мнения.
На восточном направлении, на мой взгляд, Россия должна стать «Европой Востока». Востока, а не Азии. Если у человека нет явного косоглазия, он в состоянии заметить, что к востоку от России лежит не Пекин, а Токио и Лос-Анджелес. Восток России – самый что ни на есть настоящий Запад. Россия должна стать великой тихоокеанской, а не азиатской, страной. Сблизившись с Европой на Западе, нам следует «замкнуть» собой «северное кольцо» на Тихом океане, подчеркнув единство европейской цивилизации. Россия и Америка – это две исторические окраины Европы, и все они должны воссоединиться, если хотят сохранить свои цивилизационные коды. Попытка создавать интеграционные объединения с государствами постсоветской Центральной Азии – такая же глупость, как, например, попытки Франции реинтегрироваться с Сенегалом или Британии – с Зимбабве, если бы таковые были предприняты. Нам нужно последовать примеру Европы, отойти от упоения территориальной экспансией и заняться, прежде всего, повышением качества жизни собственных граждан. Российский народ заслужил это своими беспримерными жертвами в ХХ столетии – и сейчас, когда у нас впервые на протяжении нескольких веков нет никаких внешнеполитических врагов, не стоит придумывать их или провоцировать потенциальных друзей.
Теперь о Западе. Мне кажется, что современные лидеры Европы и Америки забыли о великих проектах, которые двигали их предшественниками. Они готовы либо говорить с российскими руководителями о поставках нефти и газа, как европейцы, либо вообще игнорировать их, как американцы. И то, и другое позволяет российской элите набивать карманы и закрывать страну от внешнего мира. Запад ошибается, не обращаясь к российскому гражданскому обществу; он ошибается, ничего не предлагая России. В этом – отличие моей позиции от точки зрения наших либералов. Я убежден: «закон Магнитского» вреден для России. Вместо него американцы и европейцы должны были бы сказать: вы хотите безвизового въезда для обладателей служебных паспортов? Отлично – хоть завтра, но мы будем заносить их в особую базу данных и собирать на них всю информацию по счетам, недвижимости, видами на жительство и т.д. и делать ее публичной. Тем самым мы поможем Вам, г-н Путин, бороться с коррупцией ваших чиновников. Убежден: сама идея такого безвизового въезда была бы тут же снята Кремлем с повестки дня. Но можно пойти и дальше: Россия хочет безвизового режима с ЕС? Надо предложить Москве вступление в Шенген. Это гораздо более выгодный вариант для граждан – но Кремль отвергнет его, так как он предполагает, что, например, чешский дипломат в Парагвае, выдавая шенгенскую визу, открывает местному гражданину путь в Россию, а это для нашей правящей клики явное ущемление суверенитета. Но тогда всем в России будет ясно, что именно Москва не хочет интеграции с Европой. Сейчас наш МИД постоянно повторяет как мантру, что в Европе Россию не ждут. А почему бы европейцам не пригласить Россию вступить в ЕС? Просто четко сказать, что никаких «объективных» причин – размеров населения, территории и т.д. – не существует. Соблюдайте наши условия – и welcome! Но ничего подобного не происходит. Россию, я убежден, нужно вовлекать в сотрудничество с Западом. Любую Россию – потому что Путины приходят и уходят, а народ наш остается (помнится, подобную фразу говорили по несколько иному поводу, ну да ладно). А те, кто рукоплещет «закону Магнитского», провоцируют власть на все более жесткие действия, которые в итоге ударят по простым россиянам, а не по тем элитным политологам, которые давно запаслись другими паспортами и грин-картами (в самом факте чего я не вижу абсолютно ничего преступного или непорядочного).
Я считаю, что наша «оппозиционная» мысль действительно не порождает вменяемых внешнеполитических программ, будучи такой же ситуационной и реактивной, как и мысль представителей российской власти. Мы не предлагаем перспективного взгляда, не готовы противопоставить нынешним суверенистам и великодержавникам никакой стратегии внешней политики, которую можно было бы представить на суд международной общественности и на которую могли бы ответить те же кремлевские политологи. И это печально – так как пока этого не будет сделано, уважаемые мной авторы будут расклеивать друг на друга ярлыки в дополнение к тем, что наклеивает на них официальная власть. А мне кажется, что такие достойные люди могли бы найти себе занятие более перспективное.
