Всенародный суд и всенародные выборы

В чем преимущество выборной системы перед невыборной? В том, что выборщики принимают более адекватные решения, чем единоличный правитель, которому неизвестно какая моча в голову стукнет. Вопрос: как испортить эту систему? Ответ: расширить число выборщиков так, чтобы они не были ни адекватны, ни разумны.

В том-то и суть современных нелиберальных демократий — от России до Венесуэлы, — что правитель, стоящий во главе этих государств, с одной стороны, нарушает права и свободы граждан, а с другой — пользуется поддержкой большинства.

В этом нет ничего удивительного. Тирания в истории человечества почти всегда была тиранией над теми, у кого есть собственность. Эту собственность тиран отбирал в пользу своих друзей. Чернь же обыкновенно была за тирана. Вы не сможете назвать ни одного тирана в истории, который ограбил чернь, потому что ограбить ее невозможно. У нее и так никогда ничего нет.

Сделайте в процветающем обществе чернь наиболее многочисленным классом, учредите всеобщее голосование — и вы получите Россию или Венесуэлу. Где чернь голосует «за», а голос собственника не имеет значения.

Я приведу простой пример. Не так давно я писала на тему тахографа — прибора, который новый приказ Минтранса требует поставить на все российские грузовики и автобусы. Это особо возмутительный способ обобрать бизнес, потому что прибор, соответствующий спецификациям Минтранса, производит только одно российское предприятие и стоит его установка сейчас около 75 тыс. рублей, что составляет примерно полтора месячных дохода водителя — владельца грузовика.

То есть это наглый грабеж вроде того, который позволяли себе монголы в завоеванной Руси или римские наместники в провинциях.

Я пообщалась с несколькими водителями — владельцами грузовиков. «В стране рецессия, — начал разговор один из моих собеседников, — для меня это означает падение объема грузоперевозок».

Это говорил владелец одного-единственного грузовика, человек, который пашет день и ночь, чтобы заработать полторы тысячи долларов в месяц. Вы можете себе представить, чтобы люмпен Вася, который день и ночь пьет, сказал, что «в стране рецессия?» Он слово-то такое знает? А владелец грузовика это слово знает прекрасно. Причем заметим, что он скорее всего не знает слов «Навальный», «Координационный совет оппозиции» и пр.

Представим себе, что было бы, если бы избирательное право в России, как и в США времен Джорджа Вашингтона, или в Британской империи времен Дизраели, или в Шанхае 1920-х годов, было бы ограничено избирательным цензом. Вовсе не высоким — таким, который делает избирателем любого владельца грузовика, пащущего за полторы тысячи долларов в месяц, и даже водителя грузовика — но лишает этого права люмпена Васю.

Водители грузовиков — а их в России около миллиона — вдруг оказались бы существенной политической силой. Политики вдруг обнаружили бы, что им важен голос этого миллиона. Как его добыть? Очень просто: надо пообещать отменить тахографы.

Эта тема — тахограф — быстро стала бы важной темой для обсуждения. Вместо тем «6 мая», «иностранные агенты» и пр., которые очень важны для узкой политтусовки, но совершенно не важны для владельца грузовика.

Более того, к этой теме быстро подсоединились бы другие избиратели. Потому что, за редчайшим исключением, машина есть у каждого сознательного избирателя. И он понимает, что сегодня тахограф надо ставить на грузовиках, а завтра его потребуют поставить на все легковушки.

После этого миллион водителей грузовиков сказал бы: а есть какой-нибудь политик, который защищает наши интересы? И им бы, предположим, ответили: да, это Алексей Навальный. При нем тахографов не будет. И фуры отправляются в рейс, и на каждой написано — «Навальный».

А что происходит сейчас? Сейчас в стране миллион водителей грузовиков и девять миллионов наркоманов. Голос девяти водителей приравнен к голосу одного наркомана. Любой вменяемый водитель понимает: голосуй не голосуй, толку нет. Оппозиция вырождается и маргинализируется. Собственники ее не поддерживают, потому что в поддержке этой нет смысла, а собственник в массе своей никогда не занимается не имеющими смысла вещами.

Всенародные выборы — это такой же абсурд, как всенародный суд.

Возьмите такую вещь, как суд присяжных, когда двенадцать присяжных выносят приговор. Эта система не является панацеей, но в целом она работает. Вопрос: как превратить ее в свою противоположность? Ответ: отдать дело на суд публики.

Представьте себе, как будет выглядеть такой «день единого суда». Вы приходите в кабинку, вам выдают бюллетень со списком из тысячи фамилий, и вам надо проставить галочку рядом с вопросом «виновен» — «да» или «нет». Виновен Тюлькин или нет? Виновен Васькин или нет? И так тысячу раз. Тут же рядом бегает адвокат Васькина и дает тысячу рублей тому, кто проголосует, что Васькин невиновен. И слесарь Петя берет тысячу рублей, ставит галочку в графе «нет» и думает: «Ну как хорошо-то! И невинного человека спас, и еще 1000 рублей получил».

И все это вместе будет называться «вот теперь у нас настоящее правосудие», а не какие-то 12 присяжных, которых неизвестно кто уполномачивал.

С выборами то же самое. Механизм ответственного выбора требует ответственного избирателя, и именно размывание числа ответственных избирателей люмпенами, пьяницами, наркоманами, безработными — и порождает самый очевидный феномен нашего века — демократию с псевдовыборами, или либеральную демократию.

Фото ИТАР-ТАСС/ Александра Мудрац