По родному бульвару
За спиной у бронзового Грибоедова, на Чистопрудном бульваре, никакого «смешенья языков», ни-ни! Ни французского, ни нижегородского, только русский матерный! Им тут не ругаются — им, по давнему наблюдению, разговаривают…
Обкуренный юноша (категория «минус 18») делает это так громко, что будит во мне атавистическое советское желание сдать его в руки представителей закона.
По размышлении, я беру себя в руки сам.
Потому что обкуренный дурачок обматерит, небось, и ментов, и никакого закона, разумеется, не получится все равно: менты просто отметелят его, а то еще и засунут бутылку куда-нибудь… Пускай лучше матерится, думаю, дурачок.
И потом — милиция матерится точно так же! Только что в набитом вагоне курсанты МВД, патрулирующие метрополитен, обсуждали, на каких ветках водятся какие телки. Без артикля «бля» фразы не было. Так что, в принципе, менты, заодно с этим обкуренным и всей близлежащей фауной, должны задерживать меня самого…
Да-да, меня надо сдать в полицию как подозрительный предмет, обнаруженный на станции!
В этих мизантропических мыслях я успеваю дойти до некоторого логического упора — и тут бог (который не фраер) посылает мне навстречу трех молодых людей, девушку и двух ребят.
И девушка говорит (клянусь, это дословно):
— Просто они не слышали Девятой симфонии Шнитке!
Ах…
И само по себе «ах», и — какая идея!
Всех связать (начиная с ментов), засунуть всем в рот по кляпу, отвезти в Консерваторию, приковать к креслам и сыграть им Девятую симфонию Шнитке — которую, кстати, я тоже не слышал.
На худой конец, можно сыграть Девятую Бетховена. И посмотреть, что будет.
Может, все еще поправимо, как вы думаете?
Фото ИТАР-ТАСС/ Валерий Шарифулин
