Сигнал бедствия из Парижа

Детище первой волны русской эмиграции Свято-Сергиевский богословский институт в Париже подает сигнал SOS. Знаменитый Сен-Серж, где в свое время преподавали оо. Сергий Булгаков, Георгий Флоровский, Николай Афанасьев, Александр Шмеман и многие другие просит о помощи.

Богословский институт входит в Архиепископию православных русских церквей в Западной Европе (Константинопольский патриархат). Эта церковь всегда была полунищей, но при этом свободной. Епископы и настоятели приходов не назначались из далекого центра, а выбирались на месте. Здесь звучали голоса Николая Бердяева и матери Марии (Кузьминой-Караваевой), прихожане горели творческим огнем и решения Поместного собора 1917-1918 годов становились реальностью. 

Напомню, что русские беженцы при помощи инославных верующих приобрели в 1924 году с публичных торгов холм в парижском предместье Виллет. Это было секвестированное имущество немецкой протестантской церкви. Дмитрий Стеллецкий расписал бывшую кирху в стиле XVI века. Так начиналась жизнь Свято-Сергиевского подворья.

В оккупированном Париже немецкие власти подняли вопрос о конфискации центра у русских как бывшего германского имущества. Но возглавлявшие Сен-Серж о. Сергий Булгаков и профессор А.В. Карташев с помощью немецких протестантов сумели спасти институт, хотя многие из их друзей поплатились  за свою смелость жизнью.

Торопливое, лукавое время стирает следы эмигрантского Парижа. Даже в самом Сен-Серже уничтожается память о великих предшественниках. На  подворье, к примеру, не создан мемориальный уголок, посвященный Сергию Булгакову. Хотя, казалось бы, что мешает: сохранились и вещи, и комната, где жил великий мыслитель. Там сидит сейчас декан о. Николай Озолин.

Несомненно, появление музея способствовало бы увеличению потока туристов из России и, соответственно, новым финансовым поступлениям.

Утрата памяти о великом философе и богослове в стенах созданного им института — давняя проблема. Десятилетие назад профессор Оливье Клеман называл отношение руководителей института к о. Сергию Булгакову «отцеубийством»… Может быть, именно в этом корни сегодняшних проблем?

В литургической жизни также налицо следы забвения. Институт позиционирует себя приверженцем русской православной традиции. Но это, судя по всему,  традиция постсоветской, путинской церкви.

Здесь, наверное, стоит сделать небольшое пояснение. В Архиепископии существуют разные мнения насчет будущности этого русского церковного образования. Одни надеются, что из него вырастет поместная Церковь. Другие мечтают о воссоединении с матерью-Церковью и готовы ради этого пойти куда угодно, забыть заветы ради интересов момента. Если на рю Дарю, в соборе Александра Невского, память о прошлом жива, и не только в сердцах людей, но и в самой пульсации приходской жизни, то в Сен-Серже налицо стилизация, «жизнь под копирку».

Мне довелось побывать в мае на всенощной в институтском храме. На службе, наверное, было человека четыре. Никаких следов литургического возрождения, за которое ратовала первая эмигрантская волна. Тупое вычитывание. На французском, наверное, было бы понятнее.

На службе почему-то поминают блаженную Матрону Московскую и не поминают святую русского Парижа мать Марию (Кузьмину-Караваеву), принявшую в этом храме монашеский постриг и погибшую в немецком концлагере.

Женщина у свечного ящика перед службой немного побеседовала со мной, показала помещения, где проходят занятия. Пожаловалась на нестроения. Мол, надо в Московский патриархат переходить. Переходить, по ее словам, на условиях Московского патриархата. То есть забыть о свободе, о соборности, о творчестве. Стать частичкой комбината ритуальных услуг. Иначе крышка.

Я смотрел на витражи, на росписи Стеллецкого. За окном молодая женщина на украинском языке громко говорила по телефону. Во Франции сейчас много трудовых мигрантов из Молдавии и Украины. Большинство объявлений на доске храмов начинаются словами «Ищу работу». С изменением состава прихожан русская традиция первой волны окончательно становится историей. Трудовым мигрантам по большому счету все равно — ходить ли в русский или греческий храм. Лишь бы встретить там знакомых и в случае нужды найти поддержку.  

Архиепископия сейчас переживает тяжелые времена. Константинопольский патриархат фактически стремится поглотить ее, лишить статуса, назначив вместо правящего архиерея викарного епископа. Осенью окончательно станет ясно, удастся Архиепископии отстоять свою независимость или нет. Если поглощение действительно произойдет, то многие русские приходы захотят присоединиться к Москве, и в этом решении будут свои резоны. Например, сохранится богослужебный славянский/русский язык. Да и паломники из России наверняка будут заглядывать. Не нужно быть пророком, чтобы предсказать, что приходы, оставшиеся под Константинополем, со временем утратят русские особенности богослужения.

В интервью газете «Кифа» известный московский миссионер о. Георгий Кочетков, подчеркнув, что при любом церковно-политическом выборе главное — сохранить уникальное наследие русского религиозного возрождения, заикнулся в этом контексте о принципиальной возможности перехода Архиепископии под омофор Москвы. Но его, кажется, на Западе неверно поняли. Несомненно, священник имел в виду объединение по образцу РПЦ и РПЦЗ, когда автономная структура сохраняет свои традиции и свободу. Иначе, конечно, такое слияние теряет свою значимость.

Сен-Серж сегодня оказался на грани банкротства: нечем платить зарплату преподавателям и сотрудникам. Поступающее самообложение от прихожан недостаточно для содержания клира и ремонта храма. В почве холма, на котором расположено подворье, произошли сдвиги и оседания. Здание бывшей кирхи пострадало, появились глубокие трещины со стороны абсиды и колокольни.

Не хочется, чтобы сигнал бедствия остался не услышанным. Пускай останется хотя бы место. Не будет продано, заброшено, опустошено. Святые камни тоже что-то да значат.

Фотография с сайта http://ricolor.org