Медиафрения. Раскручивание «спирали молчания»

Сначала статистика. По данным компании «Медиалогия», рейтинг «Персона дня» на 19.07.2013 выглядел так:

Персона - Сообщений

1. Навальный - 6902

2. Офицеров - 3089

3. Путин - 1973

4. Медведев - 839

5. Собянин - 826

6. Волков - 533
   
   

Это результат мониторинга 12,5 тысяч российских СМИ. Собственно, это практически все СМИ за вычетом тех, которые про вышивание крестиком, и тех, в которых только кроссворды или реклама.

Навальный в 3,5 раз обошел Путина по сообщениям в прессе. Чтобы яснее представить себе, что именно это значит, приведу персональный рейтинг, который с небольшими вариантами устойчиво держится уже более 10 лет. Вот, например ,вполне типичный рейтинг «Персона дня» на 15.07.2013:

Персона Сообщений

1. Путин - 3498

2. Мурси - 1712

3. Урлашов - 1150

4. Сноуден - 1050

5. Медведев - 779

6. Собянин - 687
   
   

Десятилетняя устойчивость в том, что Персоной № 1 в медиареальности уже более 10 лет с большим отрывом является один и тот же человек. Другие номера могут меняться, № 1 всегда он. События 18 и 19 июля кардинально изменили медиареальность в стране.

Универсиада vs Навальный. «Лебединое озеро» как новость

Собственно, на прошлой неделе было создано две медиареальности. В одной главным событием было триумфальное завершение Универсиады в Казани. В другой — события в Кирове и на Манежной.

Первая реакция большой тройки федеральных каналов была выдержана в духе ГКЧП, когда переворот шел под прикрытием «Лебединого озера». На этот раз та же роль была отведена церемонии закрытия Универсиады и подведению ее итогов. Тогда, 22 года назад, ГКЧП своим постановлением № 2 разделил советские СМИ на девять правильных и неправильные, к которым были отнесены все остальные:

1. Временно ограничить перечень выпускаемых центральных, московских городских и областных изданий следующими газетами: «Труд», «Рабочая трибуна», «Известия», «Правда», «Красная звезда», «Советская Россия», «Московская правда», «Ленинское знамя», «Сельская жизнь».

Гекачеписты плохо представляли ситуацию не только в стране в целом, но и в СМИ. «Известия», отобранные в «правильную девятку», отказались исполнять «Лебединое озеро» и наряду с документами ГКЧП опубликовали указы Ельцина. Сегодня список тех СМИ, которые пытаются показать то, что происходит в стране, а не только то, что нравится начальству, оказался намного шире ожидаемого. В него помимо традиционного набора — Интернет-медиа, «Дождь», РБК, «Новая», «Эхо» — неожиданно для меня вошло ОТР с передачей «Социальная сеть» от 19.07, где молодые ведущие Алексей Симахин и Юлия Варенцова дали мастер-класс освещения ключевых событий недели.

В отличие от других федеральных телеканалов, скороговоркой оттарабанивших официальную версию: «украл лес-приговорили-взяли под стражу-отпустили», из которой невозможно было ничего понять, «Социальная сеть» в 20-минутном репортаже-расследовании сумела дать вполне сбалансированную и внятную анатомию всего события, показав его как историю, а главное, дав возможность своим зрителям услышать и самого Навального, и представителей государства, и мнения экспертов, в том числе тех, кто на стороне Навального (Алексашенко), и тех, кто смотрит глазами Кремля (прикремлевские политологи Мухин и Хомяков).

Кстати, не менее блестящему анатомическому анализу Симахин с Варенцовой подвергли и главное официальное событие недели — завершение Универсиады в Казани. «Социальная сеть» довольно подробно показала изнанку Универсиады, в том числе тотальную «зачистку» Казани: спиливание балконов, улицы без автомобилей в результате массовой эвакуации последних, уличные туалеты по цене дома, ну и, конечно, цену побед на соревнованиях, в которых с одной стороны участвовали наши профи, а с другой реальные студенты. Профессионализм ребят с ОТР проявился и в выборе местных партнеров. Газета «Вечерняя Казань», журналисты которой стали основными экспертами «Социальной сети» в этом сюжете, несомненно, одна из лучших региональных газет в России. Не сомневаюсь, что «Социальная сеть» доставляет руководству ОТР немало проблем. Но при всех гневных начальственных звонках Анатолию Лысенко есть явный смысл сдувать пылинки с Варенцовой и Симахина, поскольку, если когда-нибудь кто-нибудь захочет измерить аудиторию ОТР, может оказаться, что «Социальная сеть» — единственная программа, которую кто-то смотрит. Кроме того, когда Анатолий Григорьевич предстанет перед Страшным Журналистским Судом (что в той или иной форме случается со всеми, а часто и при жизни журналиста), то надо же что-то противопоставить многолетнему обслуживанию сначала советской, потом российской и московской власти. Одного перестроечного «Взгляда» может и не хватить…

Путин vs Навальный: раскручивание «спирали молчания»

Итак, в стране после 19 июля есть две медиареальности, две асимметричные картины мира, в ядре каждой из которых лежит миф. Путинский миф о стабильно-встающей-с-колен-России, который дал трещину в 2011-2012 годах, возможно, умер во время своего триумфа на Универсиаде и синхронных событий в Кирове. Умер, но не скоро это заметит. «Слон умер, но никто этого не замечает, потому, что он очень большой». Эти слова приписываются Брежневу и касаются советского мифа, который умер в 70-х и еще почти два десятилетия по инерции бродил по просторам Евразии. Путинский миф — карлик по сравнению с советским, но все же достаточно велик для инерции в один-два года. Шутка про виагру для оппозиции в отличие от предыдущих фирменных путинских шуток отскочила от аудитории и повисла на пиджаке самого шутника. Путин перестал входить в резонанс даже со своим ядром. Из нечиновных людей, которые пытались поддерживать путинский миф после 19 июля, могу назвать, пожалуй, только Эдуарда Лимонова и Владимира Соловьева. И тот и другой работали «ластиками», пытаясь полностью стереть Навального. Лимонов на всех своих «внезапно» открывшихся ему ресурсах («Известия», «Эхо» и пр.) сначала сообщил, что верит в виновность Навального, а затем очередной раз обвинил в предательстве в связи с заменой ему меры пресечения. Соловьев обвинил оппозицию так: «В дни юбилеев Манделы и Евтушенко хомячков интересует Навальный». Возможно, кого-то из охранителей я пропустил, но сложилось впечатление, что большинство спикеров путинского мифа в эти дни как-то предпочли отмолчаться или выступили так же двусмысленно, как спикер РПЦ Всеволод Чаплин, который, комментируя ситуацию в Кирове и на Манежке, заявил, что «приговор можно оспаривать, главное, чтобы это выражалось в мирной и цивилизованной форме». В устах Чаплина это звучало практически как прямая поддержка оппозиции.

В отличие от тех, кто поддерживает путинский миф, его противники были в своих публичных высказываниях гораздо непринужденнее. Весь интернет мгновенно облетела реплика в Twitter ведущего спортивного обозревателя (НТВ-плюс, «Эхо», СТС) Василия Уткина: «Одно у меня желание: Владимир Владимирович, будь здоров — живи долго! Прям до суда». И дальше реплика, ставшая мемом: «Какая оппозиция? Я не оппозиция. Я тут живу. Понимаете?». Кстати, готовый слоган для избирательной кампании: «Мы не оппозиция. Мы тут живем». Лихая удаль Уткина, конечно, выделяла его из общего журналистского ряда задолго до 19 июля, но, тем не менее, внятно, да еще и так сочно сформулированная позиция человека, укорененного в российском медиаистеблишменте, является знаком для десятков тысяч: «МОЖНО!».

В 60-х годах ХХ века немецкий политолог Элизабет Ноэль-Нойман сформулировала теорию под названием «спираль молчания», суть которой в том, что люди с меньшей вероятностью высказывают свое мнение, если чувствуют, что находятся в меньшинстве, поскольку боятся каких-либо санкций или изоляции. Особенность «спирали молчания» в том, что она раскручивается в геометрической прогрессии: по мере того как голоса «большинства» становятся все громче и наглее, оппозиция съеживается, становится все более молчаливой и унылой. Все это мы наблюдали на протяжении нулевых. Две важные детали: поскольку в большом обществе люди сами не в состоянии пересчитать друг друга, индикатором для маркировки позиций на «большинство» и «меньшинство» выступают два института: СМИ и социология.

Социология, зачищеная под Чурова

В тоталитарных режимах маркер, которым помечается мнение большинства, находится в одних руках. Россия все нулевые дрейфовала в эту сторону. Сейчас дрейф приостановлен и появилось много разных медийных маркеров, что создает неопределенность. В этом случае на первый план выходит социологический маркер, данные опросов общественного мнения. Проблема в том, что сегодня у нас нет такого маркера, поскольку нет надежной политической социологии. Понимаю, что этим утверждением кого-то обижу, кого-то введу в уныние. Но что делать, если тезис Воланда «Да что ж у вас, чего ни хватишься, ничего нет!» вот уже 80 лет сохраняет актуальность (данный господин посетил наш город то ли в 1934, то ли в 1936 году, очевидцы по понятным причинам путаются в показаниях, времена были такие, сами понимаете). Действительно, нет парламента, нет суда, нет института репутации. Вот и надежной социологии тоже нет. Среди прогрессивной интеллигенции принято считать, что есть ангажированные ВЦИОМ и ФОМ и есть Левада-Центр, заслуживающий доверия. Увы. Все упомянутые социологические центры, начиная с 2007 года, на всех выборах показывают данные, которые, как правило, «с точностью до одного процента» совпадают с данными Чурова. А поскольку несколькими различными методами (от электоральной статистики Орешкина до математики Шпилькина и параллельного подсчета голосов «Голосом» и «Гражданином наблюдателем) было доказано, что минимальное расхождение между данными Чурова и реальным голосованием составило 16%, то ко всем трем социологическим службам (включая Левада-Центр) один вопрос: что вы, господа, меряете, общественные предпочтения или Чурова?

ВЦИОМ, конечно, вне конкуренции. На прошлой неделе был опубликован подлинный социологический шедевр. Были названы самые популярные блогеры России. Вы, несомненно, не удивитесь, узнав их фамилии. Ну, конечно, это Путин и Медведев. Точнее, Медведев и Путин. И совершенно не важно, что у Путина нет блога. Кого могут волновать такие пустяки. Неважно, что Путин, возможно, вообще не пользуется компом, 8% россиян убеждены, что именно он самый популярный блогер страны. То есть вот эти люди, которые называют себя социологами, опросили полторы тысячи человек, из которых примерно половина знает, как включать компьютер, и примерно столько же знают смысл слова «блогер», и на основе этого опроса составили рейтинг топовых блогеров и выбросили изделие в СМИ, выдав ЭТО за социологию.

В такой ситуации нет смысла гадать на социологической гуще. Можно для очень приблизительного ориентира взять данные Synovate Comcon, полученные за неделю до 19 июля. На мой взгляд, это сегодня наименее «кривая» социология. По их данным, на тот период было 14% намеревающихся голосовать за Навального. За Собянина — более 70%. Значит ли это, что судьба выборов 8 сентября предрешена? Думаю, нет. Многое зависит от того, как будет раскручиваться «спираль молчания».

В 1996 году Ельцин стартовал с рейтинга в 4-8% и финишировал с 54%. Все верно, превратив все российские СМИ в рупор своей пропаганды. Это известная история. Но менее на слуху и в памяти медийная картина ротации лидеров общественного мнения, которая произошла осенью 1988 — весной 1989 годов. Еще в середине 1988 года наибольшей поддержкой общества пользовался Горбачев. Хотя антиалкогольная кампания уже подкосила его рейтинг среди мужчин, женщины были ему еще верны, но уже к декабрю 1988 года Ельцин обошел Горбачева по популярности. При этом он был в этот период на 100% отрезан от СМИ и, находясь на «пенсионной должности» зампреда Госстроя СССР, осужден на политическое небытие. Я наблюдал эту физическую изоляцию Ельцина, когда на съезде Союза архитекторов СССР мы с группой социологов проводили опрос делегатов съезда, пытаясь выявить их политические ориентации. В центре большого фойе ЦДА на Гранатном переулке стоял одинокий Ельцин. Вокруг на расстоянии не менее 5 метров толпились другие депутаты съезда. За те 20 минут, что я выспрашивал у Бориса Николаевича ответы на вопросы анкеты, и за последующие полчаса, которые оставались до начала съезда, ни один из делегатов съезда не захотел пообщаться с будущим президентом России. Ельцин выглядел политическим изгоем. И был им. Через пару месяцев, в марте 1989 года, Ельцин был избран народным депутатом СССР по национально-территориальному округу № 1 (Москва), получив 91,53% голосов при явке почти 90%.

Кто и как может раскрутить «спираль молчания»? Телевизор против «Фейсбука»: кто кого?

Сегодня в руках власти все рычаги и несопоставимые ресурсы. Аудитория федеральных СМИ, работающих на закручивание «спирали молчания», на порядок больше активной аудитории сетей, где идет обратный процесс. Кроме того, телеаудитория внушаема и монолитна, гораздо более готова к некритическому восприятию мифов. В этом ее отличие от обычного твиттерянина или фейсбучника, которые при малейшем подозрении на создание мифа тут же начинают орать как резаные: культ, вот уже новый культ создают! Скоро Навальный всех нас к стенке ставить будет!

Первое впечатление, что это схватка Давида с Голиафом. Так и есть. Исход той библейской истории помните? На стороне фейсбучников в их конкуренции с телезрителями такой козырь, как двухуровневая структура формирования общественного мнения. Первый уровень — источник информации. Он разный — у кого ТВ, у кого ФБ, у кого газета. Но есть второй уровень — местный ЛОМ, лидер общественного мнения, а именно, сосед, который недавно помог с помощью интернета узнать, как правильно оформить пенсию и наследство; умный преподаватель в вузе; мужик с догом на собачьей площадке, который знает все законы. Все эти микрорайонные, домашние и производственные ЛОМы, как правило, фейсбучники и твиттеряне, и именно через них, как через фильтр, проходит первичное общественное настроение, прежде чем отлиться в форму общественного мнения, которое в дальнейшем воплотится в электоральном поведении на избирательных участках.

Все вышеизложенное, конечно, не означает скорого и триумфального шествия демократических преобразований по российскому бездорожью. Не означает и того, что автор этой заметки считает Навального хорошим лидером этих преобразований. Все вышесказанное означает, что до 19.07.2013 у России были лишь абстрактные шансы на прогрессивные изменения, а после 19.07.2013 эти шансы обрели конкретные очертания. А у Навального есть вполне конкретные шансы стать приемлемым лидером таких преобразований или лидером переходного периода перед преобразованиями. У других таких шансов нет. По крайней мере, пока.

Фото ИТАР-ТАСС и ЕЖ