Региональные выборы: управляемый плюрализм
Осенняя избирательная кампания в регионах характеризуется внешней плюралистичностью. «Волшебник» Владимир Чуров с гордостью заявил, что зарегистрированы более 95% кандидатов, подавших документы. В выборах участвует масса новых партий, названия которых одно краше другого — здесь и социал-демократы, и народники, и демократы. Но прекрасная картина имеет массу изъянов.
В связи с ажурной статистикой вспоминаются события десятилетней давности — «дело ЮКОСа». Тогда тоже был распространен аргумент, что дело касается лишь небольшой части бизнеса. А сотням тысяч юридических лиц ничего не угрожает. Прошло немного времени, и трагедия Михаила Ходорковского стала прецедентом для мелких начальников, получивших обоснования для того, чтобы подминать под себя бизнес. Поэтому цифры далеко не всегда отражают реальность — иногда один-два громких скандала важнее для репутации выборов, чем десятки позитивных или нейтральных фактов.
Нынешняя избирательная кампания характеризуется несколькими факторами, с которыми связаны и особенности участия в ней различных политических сил. Во-первых, после предыдущей избирательной кампании были достигнуты неофициальные договоренности между властью и парламентскими оппозиционными партиями. Власть не мешает выдвигаться их кандидатам, но взамен думские партии должны согласовывать свои ключевые политические решения с Кремлем. Речь идет как о важнейших голосованиях («итальянскую забастовку» эсеров сменила полная политическая лояльность при принятии «антимагнитского» и ряда других реакционных законов), так и о персонах выдвигаемых кандидатов в губернаторы, которые не только не должны иметь ничего общего с радикальной оппозицией, но и вообще не могут быть реальными претендентами на победу. Кандидат от оппозиционной партии в этой ситуации может победить только в одном случае — если его напрямую поддержит власть (как это произошло в Забайкалье с эсером Константином Ильковским, которого президент заранее назначил и.о. губернатора, а «Единая Россия» официально поддержала). Понятно, что в этом случае оппозиция даже формально перестает быть оппозицией.
Во-вторых, большинство новых партий никого не представляют, являясь политтехнологическими проектами. Например, на региональных выборах в Ульяновской области были выдвинуты семь партий, у которых был один уполномоченный, а в списках отсутствовали жители региона. Потом пять из них снялись (среди них были и социал-демократы, и демократы, и народники), а оставшиеся не что иное, как спойлеры для КПРФ и прохоровской «Гражданской платформы». Или, например, на выборах в Архангельской и Владимирской областях по спискам Коммунистической партии социальной справедливости (КПСС, тот самый спойлер КПРФ) была зарегистрирована курская пенсионерка, скончавшаяся еще зимой. Все эти казусы только на первый взгляд являются безобидными — при необходимости они могут быть использованы для дискредитации «либерализированного» в прошлом году закона о партиях и проведения контрреформы. Правда, пока в ней необходимости нет: «неблагонадежным» партиям, будь то популистские, демократические или националистические, отказывают в регистрации и по нынешнему законодательству.
В-третьих, обращает на себя внимание, что среди недопущенных к выборам кандидатов в ряде регионов оказались сторонники Михаила Прохорова. С одной стороны, они участвуют в выборах разного уровня в трех десятках субъектов Федерации. С другой — там, где партия имела реальный шанс на успех (в Ярославской области, например), ее список, возглавляемый арестованным и отстраненным от должности мэром Евгением Урлашовым, не был допущен к выборам. Кроме того кандидатам от партии в губернаторы не удалось зарегистрироваться в Забайкалье и Владимирской области — то есть во всех регионах, где они выдвигались. «Гражданская платформа» представляет собой умеренную партию, привлекательную для части элит — но именно этим она и вызывает опасения. Для власти иногда легче зарегистрировать радикала, от которого шарахаются начальники разных уровней, чем умеренного, имеющего шанс на неплохой результат и с которым эти начальники могут потихоньку договариваться. А это уже грозит расколом элит, неприемлемым для Кремля, даже если речь идет о полностью лояльных кандидатах. Не допустить раскола — этот приоритет для власти ключевой, что бы она ни делала: пыталась повысить легитимность выборов через расширение конкуренции или же ставила на управляемость.
Проблемы «Гражданской платформы» не ограничиваются этими историями. Так, в Рязанской области один из местных партийных лидеров Семен Сазонов не зарегистрирован кандидатом в одномандатном округе по двум причинам: «несоответствие параметров лица на фотографии в представленном документе и отсутствие двух точек над «е» в имени кандидата». Из оставшихся регионов «громкий» характер для партии имеет разве что кампания Евгения Ройзмана в Екатеринбурге — но не факт, что ему удастся дойти до финиша.
Есть и другие скандальные случаи недопуска партий и кандидатов, но иного типа, когда местная власть творит произвол, а федеральная выступает в роли благодетеля. Например, в Хакасии отказались регистрировать список РПР-ПАРНАС — и не помогло даже вмешательство Центризбиркома. В Рязани городской избирком не зарегистрировал ту же РПР-ПАРНАС, «Яблоко» и «Альянс зеленых — Народную партию». ЦИК, впрочем, и тут встал на сторону республиканцев, которые потеряли немало времени для ведения кампании, но все же были допущены к выборам. Благожелательность чуровской комиссии объясняется тем, что речь в данных случаях идет о конфликтах, не связанных с расколом элит — а раз так, то участие в выборах этих политических сил считается не только безопасным, но и имиджево выигрышным для федеральной власти. Кстати, именно поэтому в Ярославле «Гражданскую платформу» не зарегистрировали, а в Москве и Подмосковье Алексея Навального и Геннадия Гудкова к выборам допустили. Это последний значимый фактор нынешней кампании, так сказать, «в-четвертых».
На первый взгляд кажется парадоксальным допуск Гудкова: в отличие от Навального он еще недавно был влиятельным региональным нотаблем, депутатом Госдумы. Но сейчас он воспринимается подмосковной элитой как «чужак», нарушивший неписаные правила игры — поэтому он не может получить ни административного, ни информационного, ни существенного финансового ресурса. Кроме того, шансы Гудкова резко снижает то, что подмосковная элита раздроблена и не имеет точки притяжения в виде областного центра. Поэтому Гудков еще в прошлые годы воспринимался избирателями как «коломенский» политик, который чужд интересам Дмитрова или Мытищ. Шанс на успех в борьбе с действующим губернатором в таком регионе имеет только сильный федеральный политик с общенациональной известностью (как это произошло в 1999 году, когда во второй тур вышли сразу два таких политика, генерал Борис Громов и спикер Геннадий Селезнев, а тогдашний губернатор выбыл еще в первом туре). Ничего подобного сейчас не видно — поэтому власть допускает конкуренцию Гудкова с нехаризматичным Андреем Воробьевым, имеющим в такой ситуации все шансы на успех. Занятно, что при этом «муниципальный фильтр» не преодолел куда более умеренный кандидат, миллиардер Глеб Фетисов от «Альянса зеленых — Народной партии», что в полной мере подтверждает тезис о недопустимости для власти раскола элит.
Как оценивать политическую роль предстоящих региональных выборов, которые пройдут в условиях управляемого плюрализма? Страх даже перед «призраком» раскола элит резко снижают степень их демократичности, а негласные договоренности создают эффект имитационности. В то же время само снятие участников с дистанции или неравные условия для кандидатов парадоксальным образом свидетельствуют о том, что в Россию вернулась политика. В условиях максимально «дистиллированной» политической системы, существовавшей до декабря 2011 года, подобные действия были бы совершенно излишни, а губернаторские выборы вообще тогда были отменены. Массовые выступления оппозиции после думских выборов привели к тому, что по старым правилам играть уже нельзя — сейчас идет формирование новых, и насколько они, в конечном счете, будут демократичными, зависит не только от власти и различных составляющих оппозиции, но и от общества в целом. От того, насколько для него важен реальный политический плюрализм, основанный на свободной электоральной конкуренции.
Автор — первый вице-президент Центра политических технологий
