«Стиль полемики…»
Эти два эпизода случились, в хронологическом смысле, рядышком — словно специально для того, чтобы легче было обнаружить и сформулировать общие закономерности.
30 августа на «Стрелке» шел спектакль «Двенадцать» — поэтическое представление, составленное, как сменное лего, из выступлений двенадцати современных поэтов.
Состав выступающих почти идеально охватывает время — в возрастном диапазоне от Гандлевского до Полозковой, в эстетическом — от Фанайловой до Емелина… Где-то там, внутри, с некоторых пор обитаю и я, справедливо понимая это как большую честь.
Режиссером и соавтором спектакля, Эдуардом Бояковым, соблюден и политический диапазон времени: среди выступающих традиционно присутствует пара молодых поэтов левой ориентации.
Перед спектаклем режиссер напомнил нам эстетически лаконичные правила игры: ни слова, кроме стихов. Вышел в луч света, встал на метку, прочитал стихи, ушел.
Что и сделали десять из двенадцати.
А двое «леваков» не утерпели — и устроили политическое выступление, громко поддержанное из зала небольшой, но традиционно громкой группой товарищей по ментальному несчастью. В строгом и цельном пространстве поэтического спектакля все это смотрелось глуповато и бестактно.
На следующий день, 31 августа, «лимоновцы» вывесили на зале Чайковского баннер с портретом и датами жизни Константина Косякина, активиста «Левого Фронта», недавно ушедшего из жизни.
Если бы Косякина убил антинародный режим, я бы выразил солидарность с этой акцией, но, как назло, именно тут антинародный режим оказался совершенно не причем. Баннер с самого начала был — пришей кобыле хвост, поводом для скандала. Лимонов использовал умершего товарища с той же беззастенчивой наглостью, с какой за день до этого его юные последователи использовали нас всех, от Гандлевского и Полозковой до зрителей, пришедших на «Стрелку» отнюдь не за революционной агитацией.
Эта громкая бесстыжесть и кажется мне общим знаменателем.
«Стиль полемики важнее предмета полемики», сформулировал великий философ Григорий Померанц. Я бы рискнул развить эту мысль, ибо стиль и предмет полемики, безусловно, связаны между собой. Чем обоснованнее позиция в полемике, тем корректнее стиль — и наоборот.
Чтобы доказать таблицу умножения, не обязательно кричать и кидаться в оппонента какашками. Чтобы выйти победителем из заведомо проигранного спора, совершенно необходимо нахамить, выйти за черту! Так вот, торжествующая агрессивная безвкусица «леваков» носит, по моим наблюдениям, системный и вполне осмысленный ими характер.
Гандлевскому и Полозковой есть что сказать, и им хватает для речи поэтического алфавита. Их амбициозному, но заметно менее одаренному соседу по подмосткам этого алфавита не хватает, и посреди поэтического вечера он устраивает революционный перформанс. И судя по блеску в глазах, сам пребывает от этого в большом кайфе.
Теперь его заметят. Ну, еще пару раз схамит эдак — точно заметят…
Лимонову очевидно не хватает уже политического алфавита — собственно, его в политике никогда и не интересовало ничего, кроме скандала с персональным пиаром на выходе, и худшим днем его жизни был день, когда его забыли арестовать.
И вот он устраивает теперь свару на могиле покойного товарища, на ровном месте, поперек вкуса, смысла и повестки дня.
«Стиль полемики…»
Фото ИТАР-ТАСС/ Антон Новодережкин
