НБП и «материал»

Национал-большевистская партия – один из самых занятных феноменов современной российской политики. Родившись как обычная радикальная организация экстремистского толка, НБП смогла совершить маневр, позволивший ей заручиться симпатиями в обществе, на которые не могли рассчитывать, скажем, баркашовцы или другие осколки «Памяти». Ни на гран не отступив от своих программных положений, национал-большевики оказались совместимы даже с частью либеральной оппозиции, участвовали вместе с ней в акциях, например, по поводу монетизации льгот. С чем же связано такое явно противоестественное положение дел?

Первая причина налицо – антипатия к путинскому режиму и следование старому как мир принципу «враг моего врага – мой друг». Но и это лишь частичное объяснение происходящего. В конце концов, в оппозиции Путину находится немало крайних радикалов, которые, однако, никак не совместимы с либеральным движением.

Вторая причина – личность самого Лимонова. В отличие от угрюмо-зацикленных, злобно-подозрительных российских поклонников Сталина и Гитлера, упрямо ищущих врагов даже в тесном кругу единомышленников (и успешно их находящих, свидетельство чему – огромное количество дрязг и склок среди националистов), Лимонов – человек тусовки, склонный эпатировать публику – как в литературе, так и в политике. Он дистанцируется от наиболее грубых и одиозных проявлений современного российского правого радикализма (например, от антисемитизма), зато воспринимается многими как человек постмодернистской эпохи, не фанатик, а игрок, «прикольный», а не вызывающий страх или брезгливость. То, что участниками игры становятся молодые ребята, увлеченные своим «гуру» и идущие из университетов в тюрьмы, как-то остается на втором плане.

Но и это не до конца объясняет феномен НБП. Похоже, что дело не только в негативном отношении либералов к власти и не только в личности основателя партии. Национал-большевикам удалось провести продуманную операцию по мимикрии, которая помогла им избежать политической изоляции.

Вспомним, что говорили и писали лимоновцы еще несколько лет назад. Вот текст из размещенной в Сети «Лимонки» (№ 151): «Чем отличается Мститель от Террориста? Тем, что мститель взрывает директора супермаркета и тем самым объективно наносит урон системе. Террорист стремится нанести урон системе и поэтому взрывает того же директора супермаркета. Мститель идет от частного к общему, террорист – от общего к частному. Мститель начинает с действия и приходит к идеологии. Террорист начинает с идеологии и приходит к действию. В точке их встречи происходит рождение массовой революционной партии. Это удалось Ленину, Мао, Фиделю. Это не удалось РАФ и «Красным бригадам» в Европе и Че в Боливии. Если это удастся нам и такая смычка произойдет, национал-большевизм в мгновение превратится в непобедимую силу». Какова будет реакция любого либерала, прочитавшего подобные писания? Неприязнь, ненависть, желание обратиться к городовому, который скрутил бы этих товарищей, пока они действительно что-нибудь или кого-нибудь не взорвали. А то, к чему могут привести подобные тексты, прекрасно видно на примере Италии и Германии 70-х годов (вспомним хотя бы нашумевшее убийство Альдо Моро). Между прочим, речь идет не о вырванных из контекста словах, а о целенаправленной пропаганде партии, серьезно делающей ставку на синтез левого и правого радикализма (конкретный автор статьи явно ближе к леворадикалам – отсюда и апелляция к культовым для них именам).

Но вот проходит совсем немного времени, и та же «Лимонка» (№ 202) публикует прелюбопытнейший текст под заголовком «Необходимы тактические перемены». Оказывается, что «в меняющемся политическом климате меняются и правила игры, позволяющие быть на плаву и рассчитывать на главный приз – власть. Осознание постоянной смены тактики, вслед за изменениями на российском политическом поле, жизненно необходимо. Нельзя «сегодня» добиваться успеха «вчерашними», пусть даже отличными, методами».

В статье утверждается, что сложившийся образ НБП негативно воспринимается в обществе («обывателем»). Цитируем снова: «Обыватель сегодня не очень-то хочет потрясений (да, за стаканом водки среди них радикалов много, но в душе, вспомнив о семье, не хотят). Поэтому выступать этакими мачо – мол, мы готовы в любой момент взяться за оружие, устроить восстание и т.д. – просто глупо. Обыватель не хочет восстаний. А именно работа с обывателем/гражданином и называется политикой. Злобные же, агрессивные нападки с человеконенавистническими лозунгами на граждан своей страны (какие бы они ни были, но это тот материал, с которым нам работать, другого просто нет) – это сектантство».

Таким образом, «материал» востребует совершенно других имиджевых ходов. Ну не дорос «обыватель» до того, чтобы осознать благотворность терроризма, восхититься героизмом «Красных бригад» и пожелать такой же жизни, как на фиделевской Кубе. Но и власть «обыватель» не слишком любит, так как сталкивается с ней постоянно – то с инспектором ГАИ «с купюрой на кокарде», то с администратором, вымогающим взятку за пустяковое дело. Неудивительно, что лимоновцы меняют тактику (но не идеологию), приспосабливаясь к взглядам «материала» и стремясь максимально расширить свой коалиционный потенциал, стать приемлемыми для самых различных оппозиционных сил – как левых, так и правых.

Читаем дальше: «Не стоит цитировать Генона и Хайдеггера, когда хочешь привлечь массы на свою сторону. Они не поймут и испугаются. Непонятное продолжает пугать обывателей даже в XXI веке. Сказать можно проще: мы за порядок и закон, за соблюдение прав, за молодежь, против чиновников-бюрократов. Это пафосно и банально, но обывателю так понятнее. И смысл акций, проводимых партией, должен быть понятен хотя бы той части населения, к которой мы апеллируем, проводя мероприятие. Одним из вариантов завоевания популярности или хотя бы сочувственного отношения со стороны граждан может стать курс на акции в защиту прав какой-то определенной группы граждан, разной в каждом конкретном случае… К примеру, закрывают местный канал TV, радиостанцию, газету, клуб, библиотеку, арестован известный артист, писатель, спортсмен, да что угодно. Надо выступить в их поддержку».

Надо сказать, что эта линия проводится НБП весьма успешно. Теперь они не акцентируют внимание на том, что «человек восстания, национал-большевик видит свою миссию в разрушении старого мира до основания». На первый план в пиаровской кампании выходят акции против непопулярных реформ и существующей власти. Отложены в сторону (разумеется, на время) труды лево- и праворадикальных теоретиков (Генон – один из идолов праворадикалов) и даже респектабельный Хайдеггер. Теперь национал-большевики штурмуют офис Зурабова и кремлевскую приемную и участвуют в протестных акциях вместе с «яблочниками». Подстрекательские тексты в «Лимонке» о смычке мстителей и террористов сменились вызывающими сочувствие биографическими очерками о молодых членах НБП, ставших «жертвами режима».

Неудивительно, что деятельность партии в ее нынешнем виде часто воспринимается в отрыве от ее идеологических установок. Антивластный протест отдельно, а лозунги типа «Буржуев – к стенке» или «Я – русский, Мы – нация» – отдельно. Только не стоит забывать, что радикалы, даже маневрирующие для более эффективной работы с «материалом», все равно остаются радикалами. Экстремизм не должен становиться более «приемлемым» для сторонников либеральной идеологии, если он облекается в более пиаровски выигрышные формы.

А что касается недавнего решения Верховного суда, отменившего запрет НБП, то оно свидетельствует о том, что существующие законодательные возможности по противодействию экстремизму используются плохо. А попытки бороться с радикалами с помощью юридических придирок являются неэффективными и могут в конечном счете только сыграть им на руку – что и произошло в случае с "лимоновцами".

Автор – заместитель генерального директора Центра политических технологий