Главный либерал в правительстве
Михаил Фрадков сделал заявку на звание главного либерала в российском правительстве, перехватив эти лавры у Алексея Кудрина. Более того, он попытался решить в рамках своего кабинета традиционный для российских правительств последних лет вопрос «кто главный».
Когда-то все это уже было. Еще в начале 1914 года премьер и министр финансов Российской империи Владимир Коковцов и начальник Главного управления земледелия и землеустройства Александр Кривошеин вступили в непримиримую борьбу за власть и экономический курс. Коковцов отстаивал святость и неприкосновенность бездефицитного бюджета, жесткую финансовую экономию – Кривошеин, как и весь тогдашний российский бизнес, ратовал за активную промышленную политику и государственную поддержку предпринимательских начинаний. Победил Кривошеин, добившись увольнения своего патрона в отставку с компенсацией в виде графского титула. Впрочем, начавшаяся мировая война перечеркнула все надежды на новый экономический курс, а затем и сам Кривошеин, утративший царское доверие, вынужден был покинуть правительство. Сейчас в роли Кривошеина выступает Фрадков, а роль Коковцова досталась Кудрину. Есть, конечно, некоторые отличия – так, Фрадков является премьером, каковым не был Кривошеин, – но это не слишком существенно: идеального «дежа вю» в истории добиться невозможно.
У позиции Фрадкова есть четыре основных преимущества. Первое состоит в том, что премьер актуализует уже, казалось бы, почти сданную в архив идею удвоения ВВП. Однако есть основания полагать, что Владимир Путин про собственную идею не забыл и терпеливо ждет, когда министры объяснят, как можно ее реализовать. Рецепт удвоения от Фрадкова прост: надо пойти навстречу бизнесу в вопросе снижения НДС (с 18 до 13%) уже в 2007 году, а также в вопросе передачи в собственность земель, находящихся под приватизированными предприятиями, и некоторого смягчения налогового администрирования. Что касается земель, то власть уже не первый год обещает подарить (или почти подарить, отдав за символическую плату) их бизнесу, но на пути реализации этого благого пожелания стоят интересы региональных властей. В предложениях по налоговому администрированию важными являются исключение из законодательства нормы о невозможности подачи уточненной налоговой декларации после принятия решения о проведении выездной проверки (то есть теперь можно будет законно избежать репрессий, даже получив пренеприятнейшее известие о том, что едет ревизор), а также ограничение прав налоговиков по срокам бесспорного взыскания налогов и расширению случаев их применения. Звучит заманчиво и очень либерально, хотя неясно, что из всего этого получится, когда дело дойдет до подготовки конкретных законопроектов.
Второе преимущество прямо связано с предыдущим. Премьер сразу же получает себе в союзники крупный и средний бизнес, который давно лоббирует эти меры. И ему все равно, из чьих рук он их получит – либерального экономиста или чиновника с дирижистской репутацией. На стороне Кудрина в этой среде остаются, по сути дела, лишь аналитики инвестиционных банков, с которыми министр финансов недавно встречался, явно рассчитывая заручиться их поддержкой. Аналитики вскоре написали письмо Фрадкову, в котором подвергли критике рост непроцентных расходов федерального бюджета. Неудивительно, что с ними тут же солидаризировался Минфин в лице главы его департамента финансовой политики Алексея Саватюгина.
Третье преимущество – в совпадении премьерских пожеланий с общественными ожиданиями. Общество в целом и бизнес в частности готовы затянуть пояса при низких ценах на нефть, но их нынешний запредельный уровень способствует росту аппетитов.
Четвертое фрадковское преимущество заключается в том, что Кудрину приходится отбивать атаки сразу по нескольким направлениям, что всегда непросто. Ему надо одновременно бороться и против роста расходов, и против сокращения доходной базы бюджета (которая неизбежно произойдет после столь радикального снижения НДС). Победить в такой борьбе не смог и многоопытный Коковцов. Поэтому в последнее время министр финансов начал планомерный отход на запасные позиции, заявив, что он не против снижения НДС в принципе, а лишь за то, чтобы сделать это году этак в 2009-м. Но планомерного отступления не получается – из-за премьерского наступления. Проблема еще и в том, что Минфину уже пришлось согласиться на увеличение бюджетных расходов, на чем настаивал премьер, – в обмен на то, что НДС в 2006-2008 годах оставят в покое. Теперь данная неформальная договоренность пересмотрена Фрадковым.
Противникам снижения НДС остается апеллировать к последнему аргументу. Хорошо известна точка зрения ряда специалистов, полагающих, что в любое время может произойти падение цен на нефть, причем не исключено, что оно будет резким. Среди этих специалистов генеральный директор Центра нефтегазового бизнеса профессор Евгений Хартуков: «Нефтяной рынок перегрет из-за ситуации в Ираке, урагана и других факторов. Из-за этого такие высокие цены на нефть. Но основная причина высоких цен на нефть – слабый доллар. Пока будет слабый доллар, будут и высокие цены на нефть. Однако рынок подвержен колебаниям, и чем выше цены растут, тем ниже они затем падают».
Можно планировать какие угодно налоговые реформы в 2007 году, но достоверно спрогнозировать, каков к тому времени будет уровень нефтяных цен, не может никто. Тем более что влияние российских властей на ценовую конъюнктуру в ТЭК остается крайне незначительным. Поэтому не исключено, что придется пересматривать благие пожелания раньше этого срока или же вносить новые правки в налоговое законодательство вскоре после 2007 года. И в этом случае бизнесу останется лишь жаловаться на нестабильность правил игры и слабую предсказуемость правительственной политики.
Автор – заместитель генерального директора Центра политических технологий
