На самом деле я бы говорил не только о России, а о глобальном кризисе журналистики. Это общемировая проблема. Другой вопрос, что в России этот кризис, прежде всего, проявляется как кризис свободы слова: поскольку на сегодняшний момент подавляющее большинство средств массовой информации поставлено под контроль (о телевидении уже и смысла нет говорить), большинство общественно-политических газет принадлежат аффелированным с Кремлем структурам, а потому и самой информации стало меньше и она стала необъективной с заметными следами цензуры. Так что тут с Болдингом можно согласиться. Но важно, что кризис носит глобальный характер, хотя в России он проявляется особенно остро. Недавно закончился Всемирный конгресс журналистов в Москве, и на нем шел разговор об этом глобальном кризисе. Ни интернет, ни другие носители здесь ни при чем — дело даже не в цензуре со стороны государства. Есть три основные проблемы: во-первых, это безнаказанное насилие по отношению к журналистам (за последние несколько лет число убитых журналистов во всем мире значительно увеличилось и стремительно увеличивается дальше). Во-вторых, наступление на трудовые права журналистов и, в-третьих, кризис свободы слова. Серьезные проблемы в этой области существуют и в США, и в Европе. На мой взгляд, это связано с тем, что журналистика как форма отражения общественного сознания подвергается разрушительному воздействию со стороны соседних полей: рекламы, политики и т.д. Журналистика не умеет защищаться именно как профессиональное поле. Это пагубный процесс, и журналистику надо спасать. Но важно понимать, что это внутренние проблемы журналистики, а не внешние. Здесь бесполезно говорить о плохой политике, плохом рынке.
Механизмы защиты вырабатываются повышением автономности профессионального поля: так защищаются ученые, люди искусства. Журналистское сообщество слишком открыто и беззащитно. Наиболее яркое для меня проявление глобального кризиса в журналистике – тот факт, что несколько лет шла дискуссия о необходимости самостоятельной эмблемы СМИ, для того чтобы журналистов можно было всюду узнать, в том числе и в горячих точках (что-то наподобие красного креста). Эксперты из всех стран мира приняли практически единодушное решение о нецелесообразности такой эмблемы. Это означает, что журналисты в сегодняшнем мире чувствуют себя примерно так же, как евреи чувствовали себя в странах с государственным антисемитизмом, – они стараются не светиться.