К сожалению, списка я еще не видела, тут надо судить по конкретным книгам. Сама попытка запретить книги списком – настораживает. Это очень опасное дело, фактически – введение цензуры.
Известно, что  власти возбудили дело об экстремизме в связи с книгами Пионтковского, который просто позволяет себе критику наступления российских властей на демократию, права человека и постоянного нарушения ими российского законодательства и российской Конституции.
Что касается того, что у нас много ксенофобской литературы. С этим нужно что-то делать, согласна. Но мне кажется, что относительно каждой книги нужно просто подавать в суд – у нас есть законы против разжигания национальной, расовой, религиозной ненависти. Список запрещенных книг – это как-то очень по-советски. Может все-таки не по списку, кем-то составленному, судить, а разбираться в каждом конкретном случае?
Московское бюро по правам человека, видимо, разбирается, какие книги являются ксенофобскими, а какие нет. Но запрет без суда - это прецедент, вкусовщина. Они считают ксенофобскими эти книжки , а завтра ДПНИ подаст свой список, ЛДПР - свой, и так останутся только гламурные журналы. А почему надо удовлетворять один список и оставлять без внимания другой?
Существуют законы, существует Конституция. Неважно, в книге, в интернете или на митинге человек разжигает национальную ненависть – это запрещено нашими законами. Даже если сосед соседу что-то сказл – по закону должны за это судить. Другой вопрос – реальная правоприменительная практика.
Но сам факт, что какая-то общественная организация выступает со списком книг, меня настораживает. Существует механизм обращения в суд – нужно доказывать в суде, а не списки готовить. Это очень опасный прецедент.

Людмила Алексеева - правозащитник, председатель Московской Хельсинкской группы