Честно говоря, я не очень понимаю, как это можно комментировать. Что имеет в виду генеральный военный прокурор, когда говорит, что количество преступлений снизилось на 20%? Откуда берутся данные, понятно: прокуратура отчитывается "папками" с уголовными делами. Однако не вполне понятно: речь идет о возбужденных уголовных делах или о тех, по которым вынесен обвинительный приговор? Когда судья говорит: столько-то обвинительных приговоров, столько-то оправдательных и т.д., все понятно: с этим спорить я не могу - могу только наблюдать тенденцию, а когда прокурор... Вот, например, те ребята, которые сейчас в коме лежат из-за того, что их избили - он их считает? Преступления, совершенные против них, тяжкие? Или самоубийцы, чьи родители добиваются возбуждения уголовных дел, - их он считает? И как он их считает? Бессмысленно комментировать цифры, смысл которых не ясен. Если прокуратура говорит: "Мы возбудили уголовных дел на 20% меньше, чем в прошлом году", - тогда я скажу: "Плохо ребята, не раскрываете преступления". Вообще разговор о том, что преступность снизилась, - пустой. Преступлений меньше не стало, и главное - они по-прежнему скрытые. Если бы прокуратура знала о каждом преступлении, я могла бы на минуточку поверить, а поскольку я знаю, что прокуратура очень многое узнает от Комитета солдатских матерей и еще иногда от нас отмахивается (как сейчас в Дальневосточном округе), то я как-то не склонна принимать на веру такие радостные цифры.

По поводу контрактников история крайне пикантная - лукавство наших военных руководителей в этом вопросе очень хорошо видно. Кто такие контрактники? На 70% это ребята, которые были призваны обычным способом и через полгода посулами, побоями и запугиваниями их заставили подписать контракт. Или просто сказали, что отныне ты служишь по контракту. А теперь они говорят о том, что очень много самовольных оставлений части среди контрактников. Правильно - это те контрактники, у которых кончились два года службы. Потому что, когда их уговаривали подписать контракт, им пообещали, что служить они будут те же два года, а потом отпуск и увольнение. Их попросту обманули. Вот сколько таких? Сергей Николаевич сказал? А сколько сбежали из части, потому что им не платили деньги? А бывает, что командир заинтересован в том, чтобы контрактника в части не было: числится один, а деньги за него получает кто-то другой. А потом приходит проверка, и тут открываются новые уголовные дела о самовольном оставлении части.Все это страшное лицемерие со стороны наших военных ведомств. Очень важно, как заключается этот контракт - такое решение человек должен принимать сознательно, добровольно и получать за это деньги. Еще осенью прошлого года мы говорили о том, что военное руководство фактически саботирует переход к профессиональной армии. Ивановым было спущено две разнарядки: столько-то контрактов заключить, столько-то родительских комитетов создать. И там, и там получилась полная туфта.

Валентина Мельникова - ответственный секретарь Союза комитетов солдатских матерей России