Позиция патриарха Алексия, честно говоря, кажется мне несклько непоследовательной. Как известно, до революции Греко-российская синодальная Церковь была официальным господствующим вероисповеданием в Российской империи и священнослужители ее избирались и участвовали в работе Государственной думы. В советское время, разумеется, такое участие клириков в работе вполне орнаментального и безгласного Верховного Совета было исключено. Но во время перестройки митрополиты и священники участвовали в работе Верховного Совета и даже были главами комиссий. Правда, там не обошлось без конфуза: глава одной из комиссий священник Глеб Якунин занялся расследованием связей РПЦ и КГБ СССР. На свет выплыли нежелательные документы, а самого о. Глеба сначала «извергли из сана» (высшая степень церковного наказания), а затем даже предали анафеме! Вслед за тем патриархия запретила клирикам участие в органах власти. А повод нашелся такой: Россия-де – светское государство и Церковь (в смысле РПЦ МП) отделена от него.

Правду сказать, в церковной древности священнослужители действительно никогда не участвовали в политической жизни: ни в Византии, ни на Руси. Боярская дума была закрыта для попов. И каноны церковные отражают это положение вещей: попы и дьяконы не должны заседать в парламенте. Однако сейчас, когда РПЦ МП практически полностью встроилась в политическое руководство РФ, так что даже продвигает некую «русскую доктрину», такое ограничение кажется условным. Митрополит Кирилл и его сотрудники постоянно повторяют, что Церковь можно отделить от государства, но не от общества, что они требуют общеобязательного введения курса ОПК и института полковых священников. И вдруг – такое запрещение. Видимо, тут дело в позиции самой государственной элиты, которая пока не готова во всем пойти навстречу желаниям руководства РПЦ МП.