Проблема соотношения светского и церковного законодательства действительно существует. И существует она не только в России, но и в как будто благополучной с точки зрения «прав человека» Европе. Далеко за примером ходить не надо. Деятельность католических агентств по усыновлению была поставлена под вопрос после недавнего признания английским законодательством юридического равноправия за двуполыми и однополыми браками. Теперь агентство по усыновлению, действующее на территории Великобритании, по закону не имеет права отказать однополой паре, которая хочет через него усыновить ребенка. Но католическое агентство не может и удовлетворить это желание, ибо для нормального католика члены такой пары не являются мужем и женой, с его точки зрения, отдавать им на воспитание дитя не просто нельзя, а преступно. Налицо конфликт внутренних установлений таких церквей, как католическая и православная, с секулярными ценностями и построенным на них законодательством современного западного мира.

В России этот конфликт унаследован от нашей недавней истории, когда большевистское руководство, в соответствии с декретом 1918 г., вообще отказывало любой религиозной организации в праве иметь свои собственные законы, касающиеся нравственности, религиозной дисциплины, обрядности... Сегодня – к счастью! – государство хотя бы оставляет лазейки религиозным организациям, закрывая глаза на расхождения в собственном и церковном законодательствах. Если бы трудовой кодекс соблюдался педантично, можно было бы представить себе иски к католикам за то, что они отказываются рукополагать в священники женатых, а к православным – за то, что они не рукополагают второбрачных. Как известно, священником в католической церкви может быть лишь целибат, а в православной – только женатый первым браком.

Вместе с тем, такая ситуация «умолчания» не может продолжаться вечно. Необходим диалог между Церковью и государством, в результате которого противоречие между церковным и светским законодательствами если не снимется, то хотя бы сгладится. Государству нужно признать, что церковь (не только православная) обладает своей особой юрисдикцией, что в ней уже 2000 лет действуют законы, которые отличаются от светских правовых норм и что критерий «прав человека» на этой «территории» не действует. Церкви же, очевидно, придется постараться сделать более прозрачной свою правоприменительную практику, довести до конца выстраивание вертикали церковного суда (что было начато в 2004 г. принятием Положения о епархиальном суде), обеспечив в его рамках возможность закономерных и унифицированных процессуальных действий.
Алексей Беглов — научный сотрудник Института всеобщей истории РАН, канд. ист. наук