Если дело дошло до писем такой нервной тональности — дело для сторонников преподавания ОПК, по-моему, швах.
Я продолжаю настаивать, что сама идея провести такой предмет в учебную сетку средней школы представляет собой попытку некоторых лиц в руководстве РПЦ повысить рейтинг ее общественной значимости. Даже если верить декларации о религиозно-конфессиональном нейтралитете, остается неразрешимой проблема определения предметной области.
В этой связи само название представляет собой исторический и культурологический нонсенс. Определить предмет под названием "православная культура" вряд ли возможно в принципе, а уже делать его учебным и вовсе невозможно — преподавать в строгом смысле слова будет нечего. Если преследовать, в общем, благую цель ознакомить учащихся (скорее всего следует иметь в виду старшеклассников) с элементарными сведениями по истории и современному состоянию основных религиозных традиций, что имело бы смысл, то и надо было бы ратовать за преподавание культурологического по преимуществу предмета. Более того, сами христиане должны были бы в первую очередь быть заинтересованы в том, чтобы это был именно пересказ, свободный от каких бы то ни было признаков закона Божия. который ничего, кроме вреда, принести самой Церкви не способен. Конечно, христиане, как, вероятно, и представители любой другой религиозной традиции были бы максимально заинтересованы в адекватном и вдумчивом пересказе, который стимулировал бы интерес к вопросам духовно-личностного характера, например, о смысле жизни, иерархии ценностей, о духовности как таковой. Но все это означало бы непростую, продолжительную и довольно тонкую работу над содержанием подобного предмета, а также над учебниками, которая заняла бы не один год.
Возвращаясь же к нынешнему положению дел и к непосредственному поводу для сбора подписей под опубликованным письмом, можно еще напомнить, что даже с сугубо формальной стороны предмет ОПК не обеспечен ни пособиями, ни кадрами. Имеющиеся учебники под соответствующим названием носят откровенно конфессиональный характер, да еще и выполнены в худших традициях дореволюционных пособий по Закону Божьему. Церковная общественность была совершенно лишена возможности широкого обсуждения этих учебников, они не проходили никакой экспертной оценки.
Остается еще добавить, что не существует кадров, способных работать в школьной аудитории. Если кто-то рассчитывает на то, что ресурсом здесь может выступить духовенство, то это, пожалуй, самая жестокая иллюзия. Никаких навыков работы в школе у священника, даже учившегося в семинарии, нет, поскольку к этому его нигде специально не готовили. Уровень образования духовенства РПЦ, равно как и его общекультурный уровень, оставляет желать много лучшего. Поэтому сегодня широкое внедрение конфессионально окрашенного предмета в школу объективно противоречит интересам РПЦ, поскольку скорее подпортит ее имидж, и значит, даже если кому-то хочется такими средствами повышать собственную общественную значимость, нарочитое пробивание ОПК окажется безусловно провальным шагом  для его инициаторов.
Все сказанное заставляет признать вполне обоснованными опасения и требования родителей. Остается только выразить слабую надежду, что ресурс для положительных и вдумчивых инициатив по гуманизации образования, в том числе отмеченных выше в статье, еще не окончательно исчерпан, и для конструктивной общественной дискуссии здесь еще сохраняется место, невзирая на печально неуклюжие маневры с ОПК.
Давид Гзгзян — завкафедрой богословских дисциплин и литургики Свято-Филаретовского православно-христианского института