Это решение более революционно, чем все «реформы образования» последних 17 лет вместе взятые. Дело в том, что принятие Госдумой этого законопроекта – первый шаг на пути к демонтажу старого советского подхода, согласно которому любое религиозное образование находилось вне общегосударственной образовательной системы. Сегодня речь идет о построении единой национальной системы образования, в которой нет «пропусков», обусловленных национальной, сословной, религиозной принадлежностью учащихся. До 13 ноября мы продолжали жить в системе координат, заданной знаменитым ленинским декретом «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» 1918 года.
Декрет оговаривал, что никакое вероучение, никакое знание о религии не может преподаваться там, где имеет место преподавание общеобразовательных предметов. Религиозное образование можно было давать и получать лишь «частным образом». Это, конечно, был первый шаг к полному уничтожению легального религиозного образования в советской России. Так оно и произошло к концу 30-х. А когда в 40-е система религиозного образования была поневоле воссоздана, она все равно была помещена в загон, в гетто, зайдя в который, человек всю жизнь нес на себе клеймо. В целом, такой подход был торжеством воинствующего секуляризма, провозглашенного философами эпохи Просвещения и низводившего религию на уровень лишь одной из сторон частной жизни, не имеющей права проявлять себя во вне. Оговоримся, что до революции 1917 г. в России религиозное, прежде всего православное духовное образование также не было частью общенациональной системы. Оно было сословным, что современниками воспринималось как его главный изъян.
Что теперь должно измениться? В результате начатого процесса выпускник духовной семинарии или исламского училища со своим дипломом о среднем специальном образовании может поступать в любой вуз страны. И наоборот – выпускник любой российской школы сможет сдавать вступительные экзамены в духовную академию без предварительной учебы в семинарии. Кроме того, выпускник высшего духовного заведения с этим дипломом не обязательно будет «обречен» на церковнослужение. Он сможет поступать в светскую аспирантуру, работать в светских учреждениях, быть – в конце концов – полноценным гражданином. Эта мера, больше, чем какая-либо другая, будет способствовать открытости наших «традиционных религий» и поставит заслон на пути превращения их служителей в замкнутые корпорации или сословные группы.
Конечно, на этом пути еще масса сложностей. Например, должна быть унифицирована процедура присвоения ученых степеней. То есть доктор исторических наук и доктор исламского богословия должны будут проходить на пути к своей степени одинаковый набор процедур: написание диссертации, обсуждение и защита ее, утверждение ее результатов высшим аттестационным органом. Сейчас такого единообразия нет. «Церковного ВАКа (высшей аттестационной комиссии)» не существует. Его нужно создать (и православным, и мусульманам, и иудеям) или попросить о присуждении богословских степеней государственный ВАК, но с этим – как показало обсуждение возможности введения ваковской специальности «теология» — существуют большие сложности. Однако первые шаги на пути к такому единообразию все же сделаны. Так, еще летом в Русской православной церкви была изменена (приближена к государственной) система богословских научных степеней. Раньше их было три: кандидат, магистр, доктор богословия, теперь осталось лишь две, степень магистра была упразднена.
Настораживает, правда, оговорка законопроекта о том, что на «церковных» дипломах не будет государственной символики РФ. В этом можно заподозрить новое ранжирование выпускников учебных заведений, разделение их на граждан первого и второго сорта. Или эта мера предложена как временная – на переходный период?
В любом случае, идея, заложенная в законопроекте, заслуживает всяческого одобрения. Ее реализация будет способствовать тому, чтобы российские религиозные объединения не на словах, а на деле перестали быть корпорациями-изгоями и действительно включились в общественную жизнь страны.
Алексей Беглов — научный сотрудник Института всеобщей истории РАН, канд. ист. наук
