Вопрос об уровне «политического влияния» епархиального архиерея не так уж прост. С одной стороны, глава крупнейшей и древнейшей конфессии в регионе (если речь не идет о традиционно исламских народах) не может не пользоваться определенным авторитетом: за ним стоит достаточно многочисленная паства, организационно церковная власть соответствует светской вертикали. Разумеется, малочисленные религиозные маргинальные группки не могут составить конкуренции Русской православной церкви на идеологическом поле освящения российской государственности (за рубежом такую же роль играет католическая церковь в Польше, православная в Грузии). Не последнее место играет здесь идейный вакуум, который связан с отрицанием либеральных ценностей в провинции и постепенным разрушением (запретом) коммунистической доминанты.
Однако не стоит переоценивать влияние епископата. Я ни разу не слышал о том, чтобы архиерей наложил «вето» на планы регионального руководства, открыто отказался от участия в мероприятиях администрации области. Вряд ли это говорит о том, что все намерения светских властей непогрешимы и совершенны. Просто у губернаторов (да еще утвержденных президентом) достаточно сейчас власти бесконечно осложнить жизнь церковного сообщества на подконтрольной территории. Как говорится, «плетью обуха не перешибешь».
В последнее время светская власть в провинции предъявляет все больше требований к личности епархиального епископа. Одним из главных качеств, востребованных губернскими чиновниками, является активная общественная позиция архиерея. Это я пишу без тени иронии. Многие из областных руководителей очень бы хотели видеть большее участие Церкви в решении социальных проблем и, как это ни удивительно, активизацию проповеднической деятельности пастырей.
Расположение архиерея в рейтинге политического влияния рядом с генералом ФСБ объясняется довольно просто. Руководители спецслужбы не стремятся к публичной деятельности. Вот это и объединяет их с традиционно благоразумно осторожным епископатом, который часто не понимает «этого мира». До сих пор церковная и светская среда являются мало «сообщающимися сосудами».
