Можно считать, что ЦИК поставил точку в избирательной кампании Гарри Каспарова. Потому что в ответном письме ЦИКа совершенно недвусмысленно утверждается, что проведение собрания инициативной группы возможно только в том месте и в то время, которое было указано в уведомлении. Это значит, что если вам это по каким-то причинам не удалось его провести, то нужно подавать новое уведомление (с указанием нового места и времени), а это нужно сделать за пять дней. Соответственно, времени на это нет.
В аренде помещения нам отказывали много раз, больше пяти. В основном, свой отказ никак не объясняли – самой прямолинейной оказалась администрация «Космоса». Там сказали прямо: помещение есть, но для Каспарова дать не можем, потому что не хотим неприятностей. С «Миром» ситуация гораздо сложнее – они, честно говоря, находятся под угрозой крупного судебного иска от нас. Разрыв договора аренды в день собрания – это очень неприятная история, и крайним в ней оказалось как раз руководство «Мира». Если удастся собрать документы, подтверждающие, что Гарри Каспаров из-за этого понес крупный материальный ущерб – думаю, здесь есть реальная юридическая перспектива.
Понять, зачем это все делается, довольно трудно. Думаю, что здесь более сложная история, чем кажется. Очень распространена точка зрения, что для власти выгоднее заставить кандидатов прособирать подписи, чтобы они помучались, потратили деньги, силы… А так как два миллиона все равно никто по-честному не соберет, то можно будет либо уличить в подделке подписей, либо количество собранных подписей будет гораздо меньше, что опять же продемонстрирует слабость кандидата. Это все так. Но те, кто высказывают такого рода соображения, упускают из вида, что сама по себе процедура официального сбора подписей представляет собой довольно мощный официальный инструмент для агитации. И, вероятно, именно это хотели предотвратить те, кто принимал решение о снятии Каспарова с пробега еще на самом предварительном этапе. Для них было важно не дать сторонникам Каспарова официальный повод агитировать, распространять агитационные материалы, разговаривать с людьми. Ведь при правильной мобилизации - это ресурс, сопоставимый с возможностями федеральных телеканалов, а, может, их и превосходящий. В любом случае, легальная процедура сбора подписей предоставляет в руки кандидата в президенты достаточно мощный пропагандистский механизм, кроме того, это еще и механизм организационного роста. Соберет он два миллиона подписей, не соберет - зато он сможет собрать десятки тысяч своих сторонников, если не сотни тысяч. Сам по себе этот результат, безотносительно дальнейшего участия в президентской кампании, был бы для нас очень хорошим подспорьем. Конечно, опасность этого для режима можно оценивать по-разному, но те, кто принимает решения, взвесили эти факты и, очевидно, решили, что лучше «не пущать» с самого начала.
И здесь мы упираемся в вопрос: «Кто конкретно звонил руководству кинотеатра «Мир»? (А еще интереснее: по чьему указанию был сделан этот звонок.) Кто позвонил и сумел напугать их так, что руководство кинотеатра, еще за три дня до этого гордившееся своей позицией, испугалось до такой степени, что контракт на аренду помещения тут же был разорван. Ведь когда мы подписывали контракт, я прямо их спросил, а что будет, если нечто подобное произойдет. Меня тут же заверили, что это абсолютно исключено. И через три дня все принципы куда-то исчезли. Я уверен, что указание было дано с самого верха. Нужно понимать простую вещь: начальник уровня московской городской налоговой инспекции, даже если у него трехкратный цензор стоит, и он является самым искренним и верным сторонником Владимира Путина и «Единой России», все равно, по собственной инициативе, таких звонков делать не станет. Такие звонки делаются только по звонку откуда-то еще. Центр принятия такого рода решений находится в самых верхних эшелонах власти. Так что если в случае с «Космосом» мы имеем дело с уже выстроенной системой страха, то история с «Миром» - это решение на самом верху.
