У Олега Козловского очень сложный статус – он закончил военную кафедру, принял присягу, и, по идее, ему должны были присвоить звание офицера. Если ему звание присвоили – тогда это вдвойне незаконно, призывать офицера как рядового. Если же ему звание не присвоили, тогда он обычный «облавник», который попал под это свинство.
Нужно понимать: это стандартная ситуация. У нас этих «облавников» по Москве, наверное, тысячи три, не меньше. Любой человек, который во время призыва попадает в облаву, – жертва. Потому что закон такого не предусматривает. Это грубое нарушение закона. Но как раз в случае с Олегом – история сложная, тут может быть двойное нарушение. Парень попал по облаве, его почему-то быстренько распределили в команду ВВС ПВО. С какого перепугу?
Хотя весь этот шум – наше обычное «прокукарекали, а там хоть не расцветай». Почему за остальных так не бьются мои товарищи по правозашитному лагерю? Мы про облавы говорим с осени 2000 года. У нас таких мальчиков… Вот, например, мальчик с одним классом образования, попал в облаву, распределен в войска – он не просто заика, он, чуть что, замолкает – до семи лет вообще не говорил. И вот такого мальчика Кунцевский военкомат отправил в войска. Другого призвали обманом: у него дома мама-пенсионер и брат инвалид с диагнозом ДЦП, лежачий – у него 100-процентная отсрочка. А маме в военкомате сказали, что отсрочка не положена.
Облавы проходят семь лет, два раза в год – хватают всех подряд. Я не вижу здесь повода думать, что это целенаправленные политические репрессии. Безусловно, вся это история — свинство, но это обычное стандартное свинство, так наша милиция и наши военные относятся ко всем призывникам. Я напомню, в 2000 году мы говорили: если призывников так хватают и уводят в наручниках, скоро то же будет со всеми. И Ходорковского, если помните, арестовали ровно как призывника. Я не знаю деталей, не знаю, что Олегу говорили, когда призывали. Поэтому для меня он один из тысяч тех, кто попал под эту мясорубку.
С Олегом, думаю, все будет в порядке: я еще не видела документов, но коллега, которая занимается его делом, сказала, что болезней у него полно и как рядовой он, конечно, не годен. Пусть никто на меня не обижается, но в этой истории с Олегом, мне кажется, собственное легкомыслие прикрывается разговорами о политике. Как можно было не выяснить свой статус? А если сейчас выяснится, что есть приказ о присвоении ему звания офицера – тогда его закатают на два года, по закону, офицером. И будут правы.
Тут две принципиальные вещи. Конечно, нужно добиваться отмены военного призыва – пока будет это рабство, будет беззаконие, будут такие вопиющие случаи. Как только армия станет добровольной, ситуация кардинально изменится.
А во-вторых, нужно понимать, на каком ты свете – получить свой военный билет, и все. Всем звонят, ко всем приходят, многие попадают под облавы. Молодым людям нужно знать, что к 18-ти годам нужно раз и навсегда урегулировать свои отношения с военкоматом – они все негодны по здоровью. Все до единого. Мы 19 лет об этом твердим – встал на учет, родители пришли с полковником познакомились, к 18-ти годам надо собрать все документы и честно идти на медкомиссию. Все. Это по закону, и это бесплатно. Вместо этого, люди попадают в руки мошенников, взяточников, под облавы и т.д.
А весной будет еще хуже. Потому что отсрочек не будет – будет полный кошмар. Станут от маленьких детей забирать… Ну не знаю, согласятся ли женщины на шесть тысяч вместо мужа (причем непонятно до сих пор, как их будут выплачивать). А стариков, инвалидов – ужасно жалко. И добиться увольнения мы не сможем, если у солдата что-то случится дома. Пока такой призыв будет – всех будут хватать, арестовывать, мочить, в общем, делать с ребятами, что хотят. Вдруг ты не так выглядишь, не то говоришь, или твоя жена кому-то приглянулась, или квартира, или бизнес. Очень удобный способ – раз, и человека нет.
Валентина Мельникова — глава Союза комитетов солдатских матерей России
