С точки зрения уголовного процесса и с точки зрения той идеологии, которая была вложена в новый УПК, конечно, это своеобразный откат от прав человека и от конституционных прав. Во-первых, когда приговор может быть пересмотрен в сторону ухудшения, возникает правовая неопределенность. Во-вторых, всегда возникает еще и возможность злоупотребления данным правом. Допустим, вы недовольны приговором, который вынесен по вашему делу, считаете, что он необъективный, и неправосудный, и доказательства не были исследованы, собираясь его в конституционном порядке или в надзорном порядке обжаловать. При этом всегда висит такой дамоклов меч, что может быть и хуже — как апелляция, которую вы подаете в вузе: вы надеетесь, что четверку исправят на пятерку, а могут поставить и тройку. То есть это своего рода еще и устрашение для человека — своеобразный способ сократить поток жалоб и вообще стремление жаловаться.
С другой стороны, есть аргументы, которые тоже вызывают беспокойство. Например, когда решение суда первой инстанции выносит коррумпированный судья: ему попало дело наркодилера, который полгорода на иглу посадил, дали ему взятку, он вынес приговор об условном сроке — и преступник гуляет на свободе. И даже вышестоящая инстанция, которая видит, что здесь явно что-то неправосудно, не может этот приговор исправить. Понятно, что потерпевшие в таких случаях тоже продолжают жаловаться. Мне этих людей тоже жалко, я их резоны понимаю, но думаю, что ситуация с неправосудными решениями должна решаться на другом уровне. Это, конечно, борьба с коррупцией суда, создание такой системы, при которой был бы невозможен подкуп или запугивание, что, кстати, тоже вполне распространено — судья сегодня у нас физически не защищен, ни он, ни его семья. Но тогда нужно продумывать целую систему, механизм, который сделает невозможным вынесение неправосудных приговоров.
Поскольку Конституционный суд вынес постановление о несоответствии статьи УПК Конституции, законодатели были обязаны на это как-то отреагировать. Но ведь это не значит, что законодатель обязан сделать так, как велит КС и в соответствии с позицией КС. Законодатель имеет право принять то решение, которое он сочтет нужным, в том числе в противовес позиции КС, найдя для этого соответствующие аргументы.
Но, конечно, сам принцип поворота к худшему — это нарушение демократического принципа системы уголовного правосудия. За этот принцип было сломано много копий, за него долго и упорно боролись разработчики нового УПК, и сейчас ломать эту систему было бы, как мне лично кажется, неправильно — мы тут жертвуем одним из основополагающих принципов уголовного правосудия.
Анита Соболева — главный эксперт-консультант по научно-правовой деятельности АНО "Юристы за конституционные права и свободы"
