Ну что тут можно сказать? Замучили мальчика, изолировали от людей, не сделали вовремя операцию. Не знаю, можно ли было ее сделать, но я уверена, если бы дали возможность провести консилиум с немецкими врачами, которые приезжали (чего сделано не было), привлечь лучшие силы во всем мире, то, вероятно, для Ромы можно было бы что-то сделать. Но ничего этого врачи Минобороны делать не хотели. Мол, «сами с усами», — вот и доигрались.

Его полностью изолировали от людей — почти  никого к нему не пускали. Когда я пыталась пройти, стеной встали — не пустили. Мы не знаем, какая медицинская помощь оказывалась Роману Рудакову, потому что вся информация была закрыта от общества. Даже на депутатские запросы не отвечали. Только с разрешения министра обороны можно было что-то узнать. Вот эта закрытость, я уверена, и привела к такому печальному исходу: думаю, что если бы использовали все ресурсы гражданского общества (не только России, но и мира), то Рому можно было бы спасти. Потому что в свое время Минобороны признало, что они такие операции не делают. Нужна была помошь.

Мы все — и власти, и общество — все виноваты перед бесконечными романами рудаковыми, которые гибнут и гибнут в армии. И солдаты, и офицеры — и все это уходит в песок: общество молчит. Мы молча, сами, поедаем своих сыновей. Но при этом надуваем щеки и кричим о своем патриотизме. Это очень печально. Очень. На улицу ради Ромы Рудакова люди не выходят, значит, можно продолжать убивать.