Недавнее дорожное происшествие с участием начальника ГАИ генерала Кирьянова очередной раз показывает, что на уровне повседневной бытовой рутины «национальная идея» у нас вполне себе сформировалась: переть напролом, куда захотелось, не соблюдая никаких правил или разделительных линий и сметая все живое, что попадается на пути; насколько можно судить по сообщениям mass media, жертва помянутого дорожного происшествия вела себя точно так же, как и все остальные, однако в конфликте человека и автомобиля (кем бы этот человек ни был и какую бы должность ни занимал) правым, как правило, оказывается автомобиль – он железный.

К сожалению, именно такая стратегия частного повседневного действия («против лома нет приема»), уже превратившая «русского туриста» в источник повышенной опасности для практически любого международного авиарейса или заграничного рекреационного центра, определяет наблюдаемое сегодня развитие отношений между «людьми науки» и «людьми церкви», т.е. академическими и клерикальными сообществами, на какой бы «площадке» ни складывалась интеракция между их представителями и какие бы проблемы ни были ее поводом. Лихость, с которой недавние выпускники семинарии судят об очень сложных научных теориях (или, тем более, концептах), вчерашние «партфункционеры» или даже просто «раскрученные» персоны — о природе религии (все равно — христианства, ислама или обыденных «суеверий»), нетрезвые домохозяйки или сексуально озабоченные рыболовы — о внешней политике государства, а журналисты — вообще обо всем на свете, хорошо узнаваема, это все та же немудреная и привычная стратагема «сила есть — ума не надо», которая превращает московские улицы в одну большую «пробку», а российские дороги — в перманентное «поле боя». В обыденной уличной драке «стенка на стенку» подобная стратегия, наверное, вполне уместна, однако она исключает сколько-нибудь эффективное разрешение таких деликатных проблем, как религиозное просвещение (в нем, конечно, нуждается далеко не только поколение, которое сейчас обучается в школе), юридическое равноправие светских и церковных учебных заведений (скандал, что его нет) или академический статус теологии (включая, разумеется, подготовку и аттестацию специалистов в данной области, помимо которых диалог между «наукой» и «религией» заведомо невозможен).

Хорошо, что у нас теперь есть признанный национальный лидер, владеющий восточными боевыми искусствами – так сказать, «отец нации», которому всегда можно пожаловаться на соседа, действующего, думающего и говорящего вовсе не так, как нам (все равно — людям верующим или атеистам, священнослужителям или ученым) бы хотелось; плохо то, что конфликты внутри отечественной интеллектуальной элиты по-прежнему сохраняют характер обыденной дворовой «разборки» и отнюдь не предполагают инвестиции или, тем более, институты, которые бы обеспечивали реальное долговременное сотрудничество заинтересованных сторон.