Мы там были втроем: я и Генри Резник от Общественной палаты, и по нашему предложению к нам присоединился Владимир Лукин. Разрешение на посещение Василия Алексаняна мы получили от ФСИН: подробно разговаривали с врачами и больше часа — с самим Алексаняном. Врачи отчитались: сказали, что вот предоставляем все лечение, какое только можно, у нас больница бедная (и это действительно так). К ним вообще вопросов нет, и у самого Алексаняна к врачам никаких претензий нет, а только одна благодарность.
Что касается условий содержания, то тут история несколько иная. Он содержится в отдельной палате, где даже есть туалет – вещь абсолютно исключительная. Кроме того, по распоряжению главврача к нему в палату поставили холодильник. На окне решетка, что, в общем, соответствует правилам для таких случаев, но из-за нее невозможно открыть форточку – помещение не проветривается. Душ в коридоре, и для его посещения нужно разрешение ФСИН, которое, по-видимому, дается не всякий раз, потому как за две недели его всего три раза пустили помыться, хотя по медицинским рекомендациям нужно бы каждый день, как и всякому человеку. Круглые сутки на стуле в палате у него сидит охранник, который меняется каждые два часа. В том числе и ночью: каждые два часа принимают вахту, сдают вахту — все это довольно шумно. Кроме того, каждую ночь один раз приходит проверка. Спать в таких условиях довольно сложно, особенно если учитывать его физическое состояние.
До вечера понедельника он действительно был прикован к кровати — он сам об этом говорит, и мы опросили медперсонал, который его слова подтверждает. Он был прикован за руку к кровати метровой цепью – штука эта назвается «букет», потому что на ней висит еще несколько наручников, и при желании его можно было сковать целиком. Но его приковывали только за руку, и днем, и ночью. Расковывали только перед появлением адвокатов и прятали этот «букет». В понедельник вечером это убрали.
Василий Алексанян по-прежнему утверждает, что никогда не отказывался от лечения, здесь его показания входят в противоречие с показаниями ФСИН, и это нам предстоит расследовать. Выводы пока делать рано, думаю, на следующей неделе мы еще раз его посетим и тогда уже можно будет ожидать окончательных результатов нашего расследования. Держится он хорошо, пытается шутить — в общем, держится.
