Это опять 282-я статья – экстремистская, такая специальная статья, по которой у нас изредка привлекают фашистов и регулярно мучают инакомыслящих. Это первый случай уголовного преследования именно за комментарии в ЖЖ. Но по такой же статье с очень похожей формулировкой был осужден, правда, условно, Станислав Дмитриевский в Нижнем Новгороде. Дело аналогичное, отличается лишь средой совершения преступления.
Понять, что происходит в данном случае — государственная политика или инициатива местных властей — довольно сложно. Я думаю, если осудят — значит, есть «высшая воля» на укрощение блогов, если нет — то местная инициатива, если дадут условно — останется только гадать.
Поскольку роль интернета в качестве источника независимой информации растет просто на глазах, он становится приоритетной сферой, которую естественным образом власти пытаются ограничить. Начали с самого опасного инстурумента — с телевидения, роль бумажной прессы, во всяком случае, не растет – ее могут оставить «на закуску», а роль интернета растет. Думаю, что если тенденция к достраиванию информационной вертикали будет продолжаться, то интернет неизбежно подвергнется ограничениям. Если бы он не развивался – могли бы оставить в покое, а так он через пять лет может занять роль, соотносимую с ролью телевидения.
Думаю, что верховная воля на ограничение есть, другое дело, что в данном конкретном случае Путин о Савве Терентьеве может просто и не знать. Разговоры о том, что интернет очень сложно цензурировать технически, на мой взгляд, сильно преувеличены. У нас провайдеру достаточно позвонить. Конечно, закрыть сайт, который находится, например, на калифорнийском сервере, довольно сложно, но ограничить к нему доступ российских пользователей — легко. Даже законов не нужно — можно надавить на провайдеров, можно поставить фильтры, конечно, технически подкованные «юзеры» те же фильтры могут преодолеть, но ведь речь идет не о них — цель ограничить доступ к оппозиционным ресурсам массовому пользователю, и тут проблем нет. Думаю, сейчас власти пойдут двумя путями: с одной стороны, суды как акты устрашения, с другой — технические ограничения.