Мне позвонил некий молодой человек, сказал, что нужно поговорить, что я могу ему помочь. Я договорился с ним встретиться на улице, тут же подбежал второй. Вместе они меня сбили с ног и избили. В результате я пролежал 10 дней в больнице. Это было буквально в день второго заседания суда, где я обжаловал результаты выборов по двум участкам, где имели место подтасовки в пользу «Единой России».
Я не знаю, кто на меня напал. Но до этого мне несколько раз звонили, говорили, чтобы я не занимался выборами, не мутил воду в городе Долгопрудном, а то «плохо будет с моей башкой», как они выразились. Все три раза, когда поступали звонки, я подавал заявления в милицию. Первый раз – мое заявление долгопрудная милиция отправила в мытищинский УБОП, и оно по дороге пропало. По второму заявлению мне ответили, что, во-первых, по этому номеру, который у меня определился, они звонили, но никто не взял трубку (это вместо того, чтобы выяснить, чей это номер), а во-вторых, так как за угрозами ничего не последовало, они уголовное дело возбуждать не будут.
Такие же звонки накануне выборов поступили двум руководителям городской организации КПРФ – им тоже говорили: «Не ходите на выборы, а то будет плохо». Насколько я знаю, одному из дел по данным фактам вроде бы дан ход.
После того, как угрозы сбылись и меня реально побили, уголовное дело все-таки завели (4 апреля), я правда об этом узнал только 10 апреля. Мои коллеги-журналисты звонили в милицию, пытались выяснить, возбуждено ли дело. Им отвечали: "Мы не знаем, не к нам вопрос, мы не уполномочены отвечать". Поэтому я узнал об этом только тогда, когда меня пригласили к дознавателю.
Я думаю, что нападение на меня дело рук тех же людей, которые во время выборов давили на избирательные комиссии, требуя любой ценой «нарисовать» высокий результат «Единой России» и объясняя, что от этого зависит финансирование учреждений, в которых члены избирательных комиссии работают. Ведь, в основном, это врачи, учителя, артисты театров и т.д. – все они зависят от бюджета.
Я не очень понимаю, как добиться того, чтобы это дело не замяли. По крайней мере, я буду настаивать, чтобы хотя бы выяснили, кому принадлежат два телефонных номера, с которых мне звонили с угрозами. До сих пор это сделано не было.