Российские металлурги сейчас вполне конкурентоспособны, но испытывают большой дефицит коксующихся углей, а «Мечел» является крупнейшим владельцем компании, которая добывает и производит коксующийся уголь. Но поскольку «Мечел» еще и металлургическая компания, то он, если верить сообщениям прессы, придержав поставку своим конкурентам, обеспечивал углем собственное производство и экспортировал уголь, на который есть спрос. Я думаю, что те, кому этот уголь не достался, смогли донести это до премьер-министра, и он довольно резко отреагировал. Ассоциация с ЮКОСом возникла сразу, потому что за последние пять лет Путин впервые так предметно взялся за конкретную компанию. Как правило, премьер-министр не занимается делами конкретных производств, объединений, даже холдингов. А Путин по стратегии макроэкономики занялся микроэкономикой. Это говорит о том, что правительство, уже являясь собственником большого числа компаний, хочет еще и влиять на экономические процессы в тех компаниях, где оно собственником не является.
Если «Мечел» действительно воспользовался своим монопольным положением и злоупотребил им, то, возможно, гнев премьера и справедлив. Подобный факт должен стать предметом разбирательства. Просто не нужно так картинно это делать, и вообще этим должен был бы заняться не премьер, а, скажем, замглавы Федеральной антимонопольной службы. И, безусловно, сложившаяся ситуация на руку тем, кому «Мечел» отказал в поставках сырья. Но суть истории в том, что Путин и его команда, перебравшаяся в правительство из Кремля вместе с руководителем Администрации и его заместителем, все плотнее контролируют крупнейшие компании страны, независимо от формы собственности.
Чисто теоретически повторения истории с ЮКОСом нельзя исключить. Но к «Мечелу» все-таки нет никаких политических претензий, а в истории с ЮКОСом, помимо бизнеса, серьезную роль играла политика.