С формальной точки зрения, решение об увольнении Ямадаева правильное. Есть дела об исчезновениях людей, к которым его считают причастным, поэтому, находясь при исполнении, он может повлиять на ход расследования. Другое дело, что исполнение формальных действий у нас очень сильно избирательно. Когда у нас увольняли со службы людей, которые могли повлиять на ход расследования, находясь при исполнении?
Возьмем бывшего командующего Северо-Кавказским военным округом генерала армии Александра Баранова. Против него расследовали дело, которое потом ушло в Страсбург: под камерой CNN он приказал расстрелять пленного боевика Хаджимурада Яндиева. Следствие было проведено, и, разумеется, дело было прекращено военной прокуратурой. В частности, они не нашли в Моздоке ни одного документа о том, что через город в 2000 году шли чьи-то тела, хотя известно, что из того места, где мог быть расстрелян Яндиев, тела потом вывезли в Моздок. Либо военная прокуратура плохо искала, либо этих документов уже не было. В любом случае генерал армии мог оказывать влияние на следствие, но он не только не был уволен, но после того как Страсбургский суд вынес по этому делу решение, что расследование надлежит возобновить, Баранов был назначен командующим Северо-Кавказским военным округом.
Сложно припомнить, когда по делам о преступлениях, совершенных силовиками, подозреваемых увольняли. В случае с Ямадаевым имеется некий контекст: конфликт командира батальона «Восток» с руководством Чечни. Мы можем вспомнить предыдущего уволенного – Мовлади Байсарова, командира спецгруппы «Горец» при структурах ФСБ в Чеченской республике. Зимой 2006-го эта группа была расформирована, а осенью сам Байсаров был объявлен в розыск по делу о похищении и убийстве семьи Мусаевых. Силовые структуры расследовали это дело, но так, как будто Байсаров один похитил, конвоировал, где-то содержал, потом убил и, видимо, сам закопал всю семью в свободное от основной работы время, причем как частное лицо, а не как командир спецгруппы ФСБ. В процессе поисков Байсаров был застрелен на Ленинском проспекте в ноябре 2006 года. Впоследствии выяснилось, что он разыскивался в качестве свидетеля и застрелили его вместо того, чтобы привести в качестве свидетеля на допрос. Но важно то, что в этой истории тоже был некий контекст: конфликт между Байсаровым и руководством Чеченской республики.
В случае Ямадаева тоже никто не говорит, что преступления были совершены им и его подчиненными в составе батальона спецназа российской армии. Замечу, что за батальоном «Восток» кроме зачистки станицы Бороздиновская в 2005 году, где один человек был убит и одиннадцать пропали, числится еще и рейд на завод «Самсон» в Санкт-Петербурге, похищение братьев владельца этого завода и еще много чего. Сейчас в Чечне говорится, что похищения и убийства, которые происходили в республике в последние годы, творил «Восток». Вполне возможно, что многое совершено бойцами «Востока», но здесь дело не в одном Ямадаеве, а в том, что российские официальные структуры действовали методами «эскадронов смерти» не в свободное от работы время, а выполняя свою «контртеррористическую функцию». Об этом сейчас никто не говорит.
Разумеется, преступления должны быть расследованы и наказаны. Хорошо, если это делается, но когда это делается выборочно и по политической необходимости, вряд ли это можно назвать торжеством закона. Сейчас мы знаем со слов очевидцев, что в ходе войны в Грузии бойцы батальона «Восток» гуманно обращались с пленными. Если у нас восстанавливается справедливость, то она должна быть распределена шире одного квадратного метра и касаться происходящих сейчас погромов в селах. Насколько я понимаю, чеченский батальон в погромах не участвовал и все, что инкриминируется Ямадаеву, относится к прошлому. Но России с ее выборочным торжеством законности сейчас предстоит столкнуться с итогами грузинского похода. Гуманное поведение батальона «Восток», наверно, зачтется России в плюс, а вот как зачтется то, что на территории, подконтрольной российской 58-й армии, были, по сути дела, в худшем смысле этого слова зачищены грузинские села, то есть произошла этническая чистка и идет уничтожение и разграбление этих сел? За это спросят не с властей Южной Осетии, а с Российской Федерации. Мне кажется, это несколько более актуальная проблема для тех, кто занимается законностью на территориях, подконтрольных российской армии.
